Skip to navigation – Site map

HomeNuméros57/2-3Ascensions, déclassements et stab...Iz Kazakov Vo Dvoriane

Ascensions, déclassements et stabilités

Iz Kazakov Vo Dvoriane

Shagarovy, mikroistoriia sotsial´noi mobil´nosti v Rossii, XVII‑XVIII v. 1
De cosaque à gentilhomme : Les Šagarov, une micro‑histoire de la mobilité sociale en Russie, xviiexviiie siècles
From cossack to noble: The Shagarovs, a microhistory of social mobility in Russia, 17th‑18th centuries
Anna Joukovskaia and Evgenii Akelev
p. 457‑504

Abstracts

The article tells the story of the rise of four generations of the Shagarov family from low‑level service status (cossack) in a Muscovite borderland to noble status in eighteenth‑century Russia. The text focuses on key moments and events in the family’s rise. In addition to questions of social (and geographical) mobility, the authors discuss the connections between service, economic entrepreneurship, personalized authority relationships, networks of patronage and protection, the salience of local conditions and relationships (and how they related to the center), the development of the Muscovite bureaucracy (especially questions of professionalization and the relationship between provincial and Moscow service), administrative effectiveness and corruption, and finally the ongoing motif of regular government. On the whole, the reader will see how an ambitious family navigated the “system,” what they did to survive and thrive, how they struggled, how social mobility more broadly could be achieved, how crucial economic success was to success in service and to the process of ennoblement, and how servitors experienced the Table of Ranks and other Petrine reforms. The authors show that upward mobility did not depend entirely on statist or tsarist mechanisms. By highlighting the multiple mechanisms and pathways to mobility that the Shagarovs worked and experienced, this article demonstrates how individuals and/or families (in this case family solidarity was a critical factor in success) could take charge of their own future and take advantage of the changing conditions and opportunities that arose.

Top of page

Author's notes

1«Из казаков во дворяне : Шагаровы, микроистория социальной мобильности в России, XVIIXVIII в.». The part of this study written by Evgenii Akelev was implemented in the framework of the Basic Research Program at the National Research University Higher School of Economics (HSE) in 2015.

Full text

[…] so that to my interest in the man’s nature and character, there was added a curiosity as to his origin, his life, his fortune and status in the world.
Stevenson,
The Strange Case of Dr. Jekyll and Mr. Hyde

  • 2 Компактную презентацию и обширную библиографию данной области российской и западной историографии м (...)
  • 3 Несколько удачных на наш взгляд примеров из недавней западноевропейской историографии Нового времен (...)
  • 4 Elise Kimerling Wirtschafter, Structures of Society: Imperial Russia’s “People of Various Ranks”, N (...)
  • 5 Некоторые работы мы обсуждаем ниже. Здесь отметим: Т.А. Опарина, Иноземцы в России XVIXVII вв.: Оч (...)
  • 6 Alison Smith, For the Common Good and Their Own WellBeing: Social Estates in Imperial Russia, Oxfo (...)

1В первые десятилетия своего существования социология и история социальной мобильности были преимущественно направлены на изучение массовых процессов2. Однако микроистория, Alltagsgeschihte и другие историографические течения последней четверти XX в., реабилитировав интерес к индивидуальным акторам, радикально изменили цели и методы исследования социальной мобильности. Появились многочисленные работы, посвященные представлениям «обычных» людей о положении лиц в обществе и возможностях его изменения, о конкретных механизмах мобильности, личных и семейных стратегиях, их успехах и, реже, провалах3. Историография России Нового времени не осталась в стороне от этой тенденции: достаточно вспомнить появившуюся в 1994 г. книгу Элиз Виртшафтер о «разночинцах», убедительно напомнившую историкам о размытости и проницаемости границ социальных групп, о разнообразии путей социальной мобильности4. Однако нельзя не отметить, что современным исследователям феномена социальной мобильности в России трудно, в отличие от историков Запада, преодолеть хронологический предел середины XVIII в.5 Элисон Смит, автор вышедшей в 2014 г. книги о сословиях и социальной мобильности, с сожалением подчеркивает, что российские источники резко ограничивают возможности применения индивидуализирующего подхода даже к царствованию Екатерины II, не говоря уже о более ранних периодах6. Цель нашей статьи заключается в преодолении этих ограничений. Мы ставим перед собой задачу выяснить потенциал микроистории социальной мобильности на основе официальной (делопроизводственной, судебной и актовой) документации, в условиях отсутствия так называемых источников личного происхождения.

  • 7 До сих пор этим родом интересовались только несколько знатоков генеалогии провинциального дворянств (...)
  • 8 Gil Bartholeyns, «Le paradoxe de l’ordinaire et l’anthropologie historique», L’Atelier du Centre de (...)
  • 9 Anna Joukovskaia, «Unsalaried and Unfed: Town Clerks’ Means of Survival in Southwest Russia under P (...)

2Очевидно, что если амбиции исследователя простираются дальше удовлетворения любопытства по поводу отдельного «казуса», выбор объекта предполагаемого микроисторического исследования должен осуществляться с учетом его репрезентативности. Судьба малоизвестного рода Лазаря Шагарова7 хорошо соответствует сформулированному Эдоардо Гренди определению «исключительного нормального»8. Шагаровы преодолели длинный путь от малороссийского казачества до потомственного российского дворянства примерно за 70 лет – достаточно редкий случай успешной интеграции и восходящей социальной мобильности. Тем не менее, судьбу этого рода нельзя считать исключительной, потому что многие родственники и соседи Шагаровых вели аналогичный образ жизни (пусть и не достигая равного успеха в приобретении богатства и чинов). Об этом нам позволило судить подробное знание той локальной социальной среды (г. Севска с уездом), к которой принадлежали три первых поколения Шагаровых9. Таким образом, мы полагаем возможным утвержать, что судьба этого рода соответствует одной из моделей социальной мобильности, характерных если и не для всей России, то по крайней мере для одного из ее регионов.

  • 10 Sabina Loriga, «La biographie comme problème», in Jacques Revel, dir., Jeux d’échelles : La microan (...)
  • 11 Большинство первоисточников, использованных в данной статье, хранится в Российском государственном (...)

3Предлагаемая статья не преследует цели донести до сведения публики все подробности жизни четырех поколений Шагаровых, которые нам удалось собрать. Избегая традиционного биографического повествования, адекватность которого для целей исторической дисциплины проблематична10, мы построили статью как серию этюдов: в одних мы реконструируем критические эпизоды мобильности (когда Шагаровы, намеренно или невольно, меняли социальный статус), в других – анализируем ресурсы и механизмы, лежавшие в основе успехов и неудач этого рода11.

Пролог: из земли казаков в землю московскую

Темно и скромно происхождение нашего героя...
Гоголь, Мертвые души

  • 12 Вячеслав Бусел, Украïнськоросiйський словник, ВТФ «Перун», 2008.
  • 13 В опубликованном А.С. Ракитиным фрагменте крестоприводной книги служилых и жилецких людей г. Севска (...)
  • 14 Д.О. Святский, Исторический очерк городов Севска, Дмитровска и Комарицкой волости, Орел, 1908, c. 4 (...)

4В середине XVII в. новгородсеверские казаки по прозванию Шагаровы (вероятно, от украинского диалектного слова шегерявый, т.е. шепелявый12) поверстались в царскую службу в казацкий полк и поселились в пожалованных им дворах в г. Севске13. Шагаровы были далеко не первыми казаками, решившимися на такой шаг. Северская земля, находившаяся в зоне конкурирующих интересов Московского государства, Речи Посполитой, казачества и крымских татар, с начала XVI в. многократно становилась театром ожесточенных военный действий. После Деулинского перемирия 1618 г., по условиям которого НовгородСеверский вошел в состав Польши, многие казаки бежали от «ига врагов веры» в приграничные московские города, в частности в Севск, где уже в это время сформировалась казачья слобода.14 По словам П.Н. Милюкова,

  • 15 П.Н. Милюков, Государственное хозяйство России в первой четверти XVIII столетия и реформа Петра Вел (...)

для вооруженной защиты быстро продвинувшейся на юг границы, Белгород и Севск стали тем же, чем были Тула и Рязань для защиты от «поля» […]: главной квартирой южного оборонительного корпуса […] как прежде из Рязани, из Тулы, из Калуги размещались ежегодно полки по известным местам, так и теперь, уже после разрушения старой полковой службы, высылаются новые солдатские и рейтарские полки по городам: из Белгорода в Киев и Полтаву; из Севска – в Переяславль, Нежин и Чернигов; местный служилый элемент в этих полках преобладает, и в дополнение присылаются не помещики центральной России, как в прежние времена, а стрельцы (московские и городовые) и рекруты.15

5Нельзя сказать, чтобы Шагаровы переселились в совершенно незнакомые и чуждые им места. Северская земля отстояла от Севска приблизительно на два дня пути верхом. Природные и хозяйственные условия в этих двух областях отличались не слишком сильно. Как отметил Павел Алеппский, проехавший здесь в 1654 г. в свите направлявшегося в Москву антиохийского патриарха Макария, и там, и там обширные поля («по длине и ширине подобные морю») чередовались с великолепными строевыми лесами – дубравами, ельниками и сосновыми борами. И там, и там была густая сеть рек, на которых при помощи плотин устраивались каскадные озера с водяными мельницами, рыбными ловлями и винокурнями. И там, и там земледельческое население было чрезвычайно многолюдным, но не испытывало недостатка в плодородной земле. И там, и там прекрасно росли пшеница и рожь (достигавшая такой высоты, «что в ней может скрыться всадник»), а также гречиха, горох, лен («прекрасного качества»), мак и конопля. Павел Алеппский восхищался сельскими пейзажами, равно живописными по обе стороны московского рубежа:

  • 16 Путешествие антиохийского патриарха Макария в Россию в половине XVII в., описанное его сыном, архид (...)

Ты мог бы видеть у них, читатель, в конце лета подобие весны, как праздник Благовещения у нас: поле спелой желтой ржи, поле зеленой пшеницы, еще большее поле белых цветов, поле синих цветов, поле желтых и иные – услада для взоров.16

6Наконец, и там, и там жили «русские» – православное население, говорившее на диалектах южного наречия русского языка.

  • 17 Brian Davies, «Vasilii Zotov: A military Colonist of the Southern Frontier», in Donald Ostrowski, M (...)

7Однако природнохозяйственная, этническая, лингвистическая и религиозная близость не могли скрыть радикального отличия общественнополитического устройства гетманщины и Московского государства. Идя по стопам других переселенцев, Шагаровы должны были знать, что, верстаясь в городовую казацкую службу, они отказывались от статуса «вольных черкас» (как именовала казаков московская администрация) и превращались в царских ратных людей одной из низших категорий, чье право распоряжаться собственной судьбой было резко ограничено.17 Уже самый первый контакт с московской властью со всей наглядностью показал им, чтó это означало. Их фамильное прозвание не упоминалось в официальных документах, так что родственная связь между ними оказалась как бы стерта, не говоря уже об уничижительной форме, которую получили их крестильные имена под пером московских писцов.

  • 18 Сотенный список 1676 г. (РГАДА, ф. 210, оп. 6г, д. 13, л. 29, 30об. и 33) – самый ранний документ, (...)

8В 1676 г. четверо Шагаровых несли сотенную казацкую службу в г. Севске: «Емелька Тимофеев с саблею», его родственник «десятник Микишка Игнатьев с коробином, с саблею» и двое десятниковых племянников, «Кирюшка Фомин» и «Лазарка Фомин»18. Сей последний и является основоположником рода, который станет предметом нашего внимания в данной статье.

Казак – жилец – подьячий: соцальная мобильность глазами исторических акторов

C’est qu’il y a bien de la différence, voyezvous, entre quelqu’un qui a reçu de l’éducation et un ancien carabinier qui est percepteur.
Flaubert, Madame Bovary

  • 19 О происхождении и имущественном положении Лазаря говорит тот факт, что он был владельцем усадьбы в (...)
  • 20 В этом чине он фигурирует в документах Разряда 1687 г. (РГАДА, ф. 210, оп. 9, стб. 415, л. 141‑145)
  • 21 П.В. Седов, «Оборона Чигирина в 1677 г.», Российское государство в XIV—XVII вв.: Сборник статей, по (...)

9Лазарь Фомич Шагаров, грамотный и отнюдь не бедный малороссийский казак19, вступивший на царскую службу рядовым в севский казацкий полк в начале 70ых гг. XVII в., к 1687 г. уже ходил в очень престижном для провинциального мира чине жильца20. Каким образом Лазарь добился столь стремительного повышения, перескочив через чин городового дворянина, мы не знаем. Возможно, он заслужил его, с саблей в руках, в одном из кровопролитных Чигиринских походов21. Так или иначе, данное пожалование показывает, что в своем полку Лазарь был далеко не последним человеком.

  • 22 А.С. Алмазов, Политический портрет украинского гетмана Ивана Самойловича в контексте русскоукраинс (...)

10Летом 1687 г., сразу после ареста гетмана Ивана Самойловича, обвиненного в измене царю22, один из военачальников Севского разряда, кн. М.А. Голицын, доверил Лазарю деликатную разведочную миссию:

  • 23 Расспросные речи Лазаря 23 сентября 1687 г. (РГАДА, ф. 210, оп. 9, стб. 415, л. 141‑145).

проведат про новобранаго гетмана про Ивана Степановича Мазепу и о ево гетманском поведении, что у него в Батурине делаеца, а обявливотца де ему гетману он боярин и воевода [...] не велел; да и в ыные малоросииские городы для проведываня всяких ведомостеи, да в Севеск для проведыванья про бывшего гадицкого полковника про Михаила Василева да про Гришку Самоилова в Севску л они или из Севска куды взяты.23

  • 24 Его земляк Л.И. Жоравко служил в это время управляющим «замком батуринским» при гетмане Мазепе (Вла (...)
  • 25 Помета на деле дьяка Посольского приказа 1 октября 1687 г. (РГАДА, ф. 210, оп. 9, стб. 415, л. 139о (...)

11Лазарь, вероятно, владел малороссийским диалектом и, главное, располагал ценными связями в «земле козаков»24. Однако неопытность помешала ему успешно выполнить свою шпионскую миссию. Недооценив накал политической ситуации в Москве и спровоцированное им ожесточение местных страстей, Лазарь наивно превысил свои полномочия. Сначала он представился гетману Мазепе как официальный посол от Голицына, а потом еще и попытался увидеться в севской тюрьме с политическими заключенными – сыном и племянником низложенного гетмана Самойловича. Из Севска мгновенно отправился донос в Москву, в Посольский приказ, который руководил отношениями с гетманщиной. Подвергнутый допросу, Лазарь попытался оправдаться простодушным любопытством («с Михаилом и з Гришком видетца он Лазар хотел собою толко бы их посмотрит а ничего с ними не говорить»), но это ему не помогло. Не прошло и месяца, как Посольский приказ принял решение «за такие дела» Лазаря «бить батоги» и вычеркнуть из жилецкого списка25. По меньшей мере десять лет службы в одночасье пропадали даром!

12В этой отчаянной ситуации Лазарь совершил поступок, который демонстрирует, с одной стороны, смутность и наивность его представлений об отточенных механизмах московского контроля над чинопроизводством, а с другой стороны, его поразительный апломб. Лазарь попытался воспользоваться тем, что дьяки Посольского приказа не знали, в какой чин его следует разжаловать, и написал челобитную, в которой заявил, что «прадед, и дед, и отец ево служили по московскому списку». На эту несусветную ложь последовал хладнокровный ответ Разрядного дьяка В.Г. Семенова:

  • 26 Грамота от 23 октября 1687 г. (РГАДА, ф. 210, oп. 9е, стб. 340, л. 272).

и то он затеял воровски, и за то ево ложное челобите велено ему учинить другое наказане бить батоги нещадно, чтоб впред иным так неповадно было затевать и прежних своих чинов таить.26

13Забегая вперед, заметим, что, несмотря на суровый урок, в дальнейшем, в каждой кризисной ситуации, и сам Лазарь, и его сыновья, и его внуки вновь и вновь демонстрировали аналогичные волю к победе в любых обстоятельствах и неразборчивость в средствах борьбы.

14Лазарь жил задолго до той эпохи, когда россияне восприняли культурную традицию письменной фиксации индивидуальных мыслей и чувств, поэтому мы можем только догадываться о его внутреннем состоянии в этот критический момент. Земляк Лазаря, автор известных мемуаров Гавриил Добрынин, очутившийся в схожей ситуации приблизительно на сто лет позже, так описывал свои переживания:

  • 27 Истинное повествование или жизнь Гавриила Добрынина (пожившего 72 г. 2 м. 20 дней), им самим писанн (...)

За всем тем я, против воли моей, всегда тревожился неведомо откуда происходившим вопросом: что я теперь? и что буду впредь? и где мой хлеб насущный?27

  • 28 «[…] и та выписка в московском болшом столе у жилецкого списка вклеена в столп всяких дел» (РГАДА, (...)
  • 29 Дядя Никифор Игнатьев сын Шагаров (РГАДА, ф. 210, оп. 6г, д. 13, л. 29‑33; д. 32, л. 6об., 411об.).
  • 30 Теоретически, при приеме в посад севские воеводы требовали от кандидатов доказательств свободы от ц (...)
  • 31 М.Б. Булгаков, Государственные службы посадских людей в XVII веке, М.: ИРИ РАН, 2004; А.В. Демкин, (...)

15Судя по его дальнейшему поведению, Лазарь задавался аналогичными вопросами. Он мог легко измерить глубину своего падения. Будучи «в житье», он стоял на пороге московского дворянства. Теперь же он не просто снова оказался в непривилегированном казацком чине, но и надолго, если не навсегда, потерял возможность заслужить повышение, ибо жилецкие списки Разряда хранили документальную память о его позоре28. Конечно, ничто не мешало Лазарю продолжать спокойно служить в казачьем полку, по примеру его родного дяди29. Но, по всей видимости, эта перспектива его не удовлетворяла. Что еще мог предпринять Лазарь? Уйти в Малороссию, где он сохранял усадьбу в селе Журавки? – но гетман Мазепа вряд ли наградил бы его за бегство из царской службы. Записаться в севский посад? – но, даже если бы его отпустили из полка30, это был не слишком привлекательный вариант, учитывая бедность местной торговли, а также подати и службы, обременявшие посадских31. Последняя возможность – попытаться получить чин подьячего.

  • 32 Малороссия издавна опережала Россию по распространению грамотности. Еще Павел Алеппский отмечал во (...)
  • 33 РГАДА, ф. 210, оп. 6г, кн. 20, д. 13, л. 29‑33.
  • 34 РГАДА, ф. 210, оп. 6г, кн. 20, д. 14, л. 430, 446.

16Живя в Севске, Лазарь не мог не заметить, что практически любой грамотный человек (а все Шагаровы были грамотны32), переняв у площадных дьячков навыки приказного письма, имел шанс заслужить чин подьячего. Для этого достаточно было некоторое время бесплатно выполнять в разрядной избе «приказную работу» и съездить в несколько «посылок». Именно таким путем покинули ряды казаков двое из его родственников. Правда, родной брат Лазаря Кирил не очень удачно распорядился своей судьбой, застряв на севской площади, что было ненамного лучше казачества33. Но вот пример Емельяна Шагарова должен был больше заинтересовать Лазаря: Емельян получил чин подьячего Севской разрядной избы и к моменту «падения» родственника уже два года благополучно пребывал в нем и успел даже заслужить довольно высокий оклад жалованья34. Важно также, что обращаться за назначением в Разряд – чего Лазарь мог опасаться – было совершенно не обязательно: севские воеводы имели привычку сами жаловать в чин подьячего, а воевода С.П. Неплюев, которому выпало допрашивать и наказывать Лазаря, не держал на него зла (как мы увидим ниже).

  • 35 Далеко не во всех городах подьячие пользовались этой привилегией (Н.Ф. Демидова, Служилая бюрократи (...)
  • 36 Демидова, Служилая бюрократия, c. 146‑152; А.В. Жуковская, «Служить бы рад, работать тошно: к истор (...)
  • 37 Демидова, Служилая бюрократия, c. 86‑88, 114‑117.
  • 38 В городах юго‑запада России основным источником комплектования подьячих были приборные служилые люд (...)
  • 39 Так, в 1672 г. белгородский сын боярский Иван Толкочев был пожалован в Белгородскую приказную избу (...)

17Итак, Лазарь знал, что возможность стать подьячим в Севске вполне реальна для него. Однако могла ли эта перспектива казаться ему привлекательной? Полагаем, что да. Обязанности подьячего были легче и безопаснее казачьей службы и, при умелом подходе к делу, приносили материальную прибыль. Подьячие пользовались в Севске бóльшим почетом, чем рядовые казаки, о чем Лазарь мог судить по составлявшимся здесь учетным документам: подьячих писали в списках выше казаков и именовали полным крестильным именем с фамилией35. С другой стороны, занятия подьячих, согласно взглядам XVII в., являлись «приказной работой», т.е. еще не отмежевались от унизительного понятия физического труда36. Этот нюанс был очевиден современникам, но вполне возможно, что Лазаря он не слишком смущал, поскольку на практике городовые подьячие имели доступ к тем же материальным привилегиям, что и вышестоящие чины, которые не прикасались к «работе» и посвящали себя исключительно «службе»37. Наконец, Лазарь не мог не видеть, что многие казаки и стрельцы вполне добровольно переходили в подьячие38, и даже дети боярские иногда поступали так же39.

  • 40 РГАДА, ф. 210, оп. 6г, кн. 20, д. 14, л. 430. Первый оклад Лазаря составил 15 руб.
  • 41 РГАДА, ф. 210, оп. 6г, кн. 23, д. 12, л. 286‑319, 316об.
  • 42 Челобитная Лазаря и грамота из Разряда от апреля 1692 г. (РГАДА, ф. 210, oп. 9, стб. 43, л. 46‑47об (...)

18Итак, в 1689 г. воевода Неплюев пожаловал Лазаря в подьячие Севской разрядной избы, причем сразу положил его в довольно высокий оклад жалованья – как бы признавая, что понесенное им наказание было чрезмерным40. Историки обыкновенно полагают, что для приобретения компетентности в приказных делах подьячим требовались годы практического обучения. Лазарь, однако, освоился в новой роли всего за несколько месяцев: уже в 1691 г. он дважды получил от воеводы придачи к жалованью и перешел в категорию старых подьячих41. Если в какойто момент Лазарь и опасался гнева Москвы, то этот страх быстро прошел. В 1692 г. он самолично явился в Разряд и бил челом о назначении его к прибыльным делам: «татиные и разбоиные и всякие приводные дела ведоть». При этом Лазарь не без свойственного ему апломба подчеркивал, что «за мои холопа вашего службишки и за приказную работишку ничем я холоп ваш не взыскан и перед своею братею всем оскорблен». Разряд согласился.42 На приказном жаргоне это называлось «сесть у прихода» и означало, что, с точки зрения местных жителей, Лазарь сделался одним из самых влиятельных лиц севской администрации.

  • 43 РГАДА, ф. 210, oп. 6г, кн. 32, л. 5об., 367об., 373об., 417об., 485. Аналогичная практика существов (...)
  • 44 РГАДА, ф. 210, oп. 8, вязка 39, д. 53, л. 9. Воеводой был тогда С.П. Нелединский‑Мелецкий.
  • 45 Демидова, Служилая бюрократия, c. 58‑59.

19Последние десять лет службы Лазарь умело пользовался возможностями обогащения, которые открывало перед ним его должностное положение в Севской разрядной избе (подробности этого сюжета мы рассмотрим ниже). Однако, по всей видимости, богатство как таковое не удовлетворяло Лазаря – он явно стремился к приобретению «родословного» чина. Он видел, что для него, как представителя экономической элиты севских подьячих, причем со служилым прошлым, это отнюдь не было пустой мечтой. В конце XVII в. видные подьяческие семьи Севска поддерживали тесные связи с дворянской корпорацией Стародуба. Известны примеры, когда отцы служили с городом или с выбором по Стародубу, в то время как сыновья работали подьячими в Севске. Имелись также случаи записи из подьячих во дворяне (иногда с позволением «сидеть у дел попрежнему»)43. Увы, на этот раз планам Лазаря помешал столь же вспыльчивый, сколь и влиятельный разрядный дьяк Артемий Возницын. Воспользовавшись его приездом в Севск, завистники обвинили Лазаря в «откупе денежного стола» разрядной избы. Какимто образом Лазарю удалось избежать следствия, но его отношения с Разрядом и воеводой Севска пострадали. В результате, «зассоря, он, воевода, в розборнои списак по Старадубу [его, Лазаря] не написал»44. Недаром знаменитый знаток российских реалий Николай Васильевич Гоголь отмечал, что «и в дальних захолустьях нужна протекция»! Подчеркнем, что Лазарь, по всей видимости, не предпринимал попыток перейти на службу в один из московских приказов, что было распространенной практикой и сулило возможности пожалования в дьячий чин45. Вероятно, это было связано с тем, что, как мы покажем ниже, и сам Лазарь, и его потомки были теснейшим образом связаны с Севском многочисленными нитями экономических интересов и личных отношений.

  • 46 Между 8 января и 5 февраля 1702 г.: РГАДА, ф. 615, oп. 1, д. 9905, л. 52‑52об., 387об.‑388.

20Лазарь не успел довершить задуманное – он умер менее чем через три года после столкновения с Возницыным, в январе 1702 г.46 Тем не менее, можно предполагать, что перед кончиной он не без удовлетворения взирал на пройденный им непростой путь интеграции в московское общество. Конечно, формально подьячие находились почти в самом низу чиновной иерархии Московского государства. Но реальное статусное и материальное положение конкретного подьячего зависело, вопервых, от локальной социоэкономической среды его существования и, вовторых, от личного умения каждого пользоваться доступными в данной среде ресурсами. По ряду обстоятельств, Севск конца XVII столетия был своего рода райским садом для представителей подьяческого чина, и Лазарь оказался одним из тех, кто сумел сорвать в нем самые сладкие плоды. В отличие от грибоедовского Молчалина, «небольшой чин» которого заставлял его, в условиях столичного города, остро чувствовать необходимость «зависеть от других», Лазарь Шагаров – в масштабах севского уездного мирка – занимал очень влиятельное положение. Однако, чтобы понять, каким образом Шагаровы достигли этого результата, нужно выйти за рамки рассмотрения их карьер и обратиться к источникам, которые освещают внеслужебные стороны жизни и деятельности Лазаря и его сыновей.

Подьячие‑предприниматели: «поливалентность» как залог благосостояния

Sans argent, il n’y a plus que des manants.
Maupassant, Une vie

  • 47 Peter B. Brown, «Larka the Clerk», in Ostrowski, Poe, eds., Portraits of Old Russia, c. 56‑67. Во в (...)
  • 48 За 12 лет службы в подьячих, он получал жалованье лишь несколько раз, причем только в размере четве (...)
  • 49 В 1694 г., после очередной прибавки, его оклад составил 40 руб., причем дьяк отметил, что воевода п (...)
  • 50 Joukovskaia, «Unsalaried and Unfed…», p. 725‑728.
  • 51 При приведении Севска к присяге в 1682 г. казачьи пятидесятники подают целый список казаков, которы (...)

21Учитывая не слишком щедрую политику московского правительства в области оплаты труда провинциальной «бюрократии», те подьячие, которые довольствовались государевым жалованьем, должны были вести поистине жалкое существование. Они походили на подьячего Ларку, смоделированного американским историком Питером Брауном47. Лазарь Шагаров, как и большинство севских подьячих, при всем желании не мог бы смотреть на государево жалованье как на удовлетворительный источник дохода48. Оклад и прибавки были необходимы ему, скорее, как символическое выражение выского положения, занимаемого им в Севской разрядной избе49. «Взятки от дел» были важным, но, повидимому, не главным источником дохода Шагаровых50. Материальное благосостояние Лазаря, как и многих других севских казаков и подьячих, основывалось прежде всего на торговле и предпринимательстве51.

  • 52 РГАДА, ф. 210, oп. 22, д. 59, л. 168‑168об. Сегодня в Комаричском р‑не Брянской области есть адм. е (...)
  • 53 Наши расчеты опираются на собранные М.Б. Булкаговым данные о ценах на помол и о доходности мельниц, (...)

22Уже в годы казачества Лазарь не относился к беднейшей прослойке приборных служилых людей, которые добывали себе пропитание сельскохозяйственным трудом. Так, в 1683 г. он вложил солидную сумму –251 р.– в строительство водяной мельницы на р. Причижке. С помощью своего соратника по казацкой пятидесятне, местного уроженца Федора Девятнина, Лазарь смог выбрать удобный участок для создания выгодного мельничного хозяйства – не слишком далеко (и не слишком близко) от столбовой дороги, между двумя довольно крупными селами52. По самой осторожной оценке, доход от такого предприятия должен был составлять не менее 100 руб. в год, а мог и значительно превышать эту цифру53. Плюс к тому, при мельнице были устроены рыбная ловля и винокуренный «завод» на три котла.

  • 54 РГАДА, ф. 615, oп. 1, д. 9905, л. 387об.‑388 (духовная Лазаря).
  • 55 РГАДА, ф. 615, oп. 1, д. 9905, л. 82‑83об.
  • 56 На севском рынке такой найм оплачивался по очень низкому тарифу, около 2 рублей «чехов» (примерно 1 (...)
  • 57 Примеры: РГАДА, ф. 615, оп. 1, д. 9913, л. 377 (покупная на крестьянского сына за 15 руб.); д. 9916 (...)
  • 58 РГАДА, ф. 615, оп. 1, д. 9905, л. 80‑80об.
  • 59 М.Я. Волков, Очерки истории промыслов в России: Вторая половина XVII первая половина XVIII вв. Ви (...)
  • 60 В 1719 г. Василий Лазаревич с двумя компаньонами, посадскими людьми Василием Зайцевым и Иваном Одра (...)
  • 61 Контракт 1726 г. Ивана Васильевича Шагарова и его компаньона Ивана Драного (Одраного) на поставку 5 (...)
  • 62 В 1704 г. Василий Шагаров с компаньоном, новгород‑северским дворянином Федосеем Кременевым, откупил (...)
  • 63 Если в 1727 г. Григорий Шагаров поставил в Санкт‑Петербург 2 000 ведер вина на 2 784 рубля, то в 17 (...)

23В следующих двух поколениях материальное благополучие семьи продолжает опираться на предпринимательство, которое приобретает все больший размах. Не позднее 1701 г. старшие сыновья Лазаря, Григорий и Василий, решили начать самостоятельное существование. По выражению возмущенного их поведением отца, они «отошли от меня из дому моего утайкою, побрав многие мои пожитки и построили себе двор и заводы во многие деньги и начели жить особе»54. После смерти Лазаря трое его сыновей (младшего звали Иван) «полюбовно» договорились о совместном владении всем отцовским имуществом55. Вскоре они получили в наследство, построили и купили новые мельницы и винокуренные заводы, которые также приносили хороший доход. Для обслуживания мельниц, винокурен и лавок требовались, естественно, рабочие руки. Шагаровы не были пожалованы населенными поместьями. Самый дешевый способ обзавестись рабочей силой состоял в подписании «жилой записи» с должником или с наемным работником, которому деньги выплачивались авансом56. Шагаровы также покупали «людей», тратя на это немалые средства57. «Пленная шведка Марья» с малолетним сыном, купленная в 1702 г. у заезжего казака, обошлась Василию всего в рубль, однако такая низкая цена являлась исключением58. Едва ли не главным источником обогащения для братьев Шагаровых стали производство и оптовая торговля водкой – одна из наиболее выгодных хозяйственных отраслей в России59. Выращенное на приобретенных ими земляx зерно перегонялось в «вино» на построенных ими фабриках и поставлялось на кружечные дворы в Севском и других уездах, а также в СанктПетербург60. Не довольствуясь собственным производством и пользуясь своими связями с Малороссией, Шагаровы закупали там дешевое зерно или готовую водку и перепродавали ее в России61. При случае, Шагаровы вкладывали свои капиталы и в другие государственные подряды и откупа62. Эти операции ежегодно приносили Шагаровым сначала сотни, а позже тысячи рублей дохода, поскольку с годами размах их нарастал63.

24Таким образом, к концу XVII столетия Лазарь Шагаров создал для себя в Севске и в уезде прочную экономическую базу, а его сыновья расширили и укрепили ее в течение первого десятилетия следующего века, заложив основу материального благополучия и независимости семьи на несколько поколений вперед.

  • 64 Согласно царскому указу, все мельницы, построенные в Комарицкой дворцовой волости, должны были быть (...)
  • 65 РГАДА, ф. 210, оп. 22, д. 59, л. 12, 83об., 90об.‑91. Лазарь владел лавками и амбарами в ветошном, (...)

25Пример Шагаровых наглядно показывает, как богатство помогало служить, а служба позволяла обогащаться. Подьяческая карьера Лазаря не могла бы начаться со столь выгодной должности, как работа у прихода, не будь он, еще до поступления в разрядную избу, сравнительно состоятельным человеком. Как известно, на должности, связанные с манипуляцией казенных средств, принято было назначать людей как можно более «добрых и пожиточных», поскольку в случае недостачи они должны были быть в состоянии покрыть ее из собственного имущества. В 1690ые гг. в «денежном столе» Севской разрядной избы «сидели» только представители хорошо обеспеченных подьяческих фамилий: Коробовы и Шагаровы. С другой стороны, чин подьячего поставил Лазаря и его сыновей в привилегированное положение для ведения торговли. Вопервых, как подьячие, они были избавлены от уплаты посадского тягла. А вовторых, работа в приказной избе помогала им сблизиться с представителями местной власти, чье покровительство оказывалось необходимо в самых разных жизненных ситуациях. Например, когда Лазарь потерял право собственности на причижскую мельницу, комарицкие бурмистры помогли ему сохранить владение этим выгодным предприятием64. Лавочные места в севских торговых рядах, которыми владел Лазарь, были не куплены им, а пожалованы благосклонно настроенными к нему воеводами65.

  • 66 С.М. Троицкий, Русский абсолютизм и дворянство в XVIII веке: Формирование бюрократии, М.: Наука, 19 (...)
  • 67 В одной купчей 1705 г. Василий Кондратьевич Шереметцов назван дядей Василия Лазаревича Шагарова. Т. (...)

26Двуединая формула успеха подьячийпредприниматель отнюдь не являлась ни изобретением, ни монополией Лазаря: в Севске, как уже было сказано, все подьячие занимались предпринимательством, да и в других городах историки обнаружили аналогичные примеры66. Однако Шагаровы определенно были самыми удачливыми севскими «бизнесменами», что помимо прочего, подтверждается их родственным альянсом с видной купеческой семьей Шереметцовых67.

  • 68 Достаточно будет напомнить, что в классической монографии Н.Ф. Демидовой тема предпринимательской д (...)

27Мы намеренно подчеркиваем важность той роли, которую играли в судьбе Шагаровых торговля и предпринимательство. Стремясь выявить корни российской «бюрократии», историки долгое время сосредоточивали внимание на «профессиональных» аспектах деятельности канцелярских служащих, оставляя на заднем плане недвусмысленные факты противоположного свойства68. Неоспоримо, что в приказной системе Московского государства уже с XVI в. применялись бюрократические процедуры делопроизводства и принятия решений. Однако это еще не означает, что задействованный в этой системе персонал можно считать профессиональной бюрократией исключительно на основании его формального статуса. Подьячий и, особенно, дьяк – это чины, которые при определенных условиях времени и места позволяли отдельным индивидам выработать социоэкономический профиль профессионального бюрократа, но эта зависимость не являлась ни абсолютной, ни – скорее всего – доминирующей. Возможно, данная тенденция преобладала в Москве в момент расцвета приказной системы в XVII в., но в провинции, тем более во времена петровского царствования, наиболее заметна социально поливалентная фигура подьячегопредпринимателя.

Кредит как инструмент общественного влияния

If thou wilt lend this money, lend it not
As to thy friends, for when did friendship take
A breed for barren metal of his friend?
But lend it rather to thine enemy,
Who if he break, thou may’st with better face
Exact the penalty.
Shakespeare,
The Merchant of Venice

  • 69 Сообщая царю о непослушании земского старосты, суздальский воевода 1666 г. писал, что староста с бр (...)
  • 70 Bartolomé Clavero, Antidora: Antropologia católica de la economía moderna, Milan: Giuffrè Editore, (...)

28Зная богатство Шагаровых, многие жители Севска, Комарицкой волости, Рыльского уезда и некоторых других соседних территорий обращались к Григорию, Василию и Ивану Лазаревичам, чтобы занять денег. Согласно представлениям того времени, должник, принимая деньги кредитора, брал на себя обязанность поддерживать его, в случае необходимости, как это делали родственники, домашние и друзья69. В этом отношении Россия не слишком отличалась от католической Европы, где, как показал Бартоломэ Клаверо, кредитные отношения создавали между лицами род связи, основанной на взаимных услугах (или просто готовности к ним) и не вовсе чуждый дружбе70. Таким образом, темы денежного кредита и общественного положения тесно связаны, и если мы хотим оценить фактор общественного влияния в траектории социальной мобильности Шагаровых, мы не можем оставить в стороне их кредитные операции.

  • 71 Как известно, ростовщичество не подвергалось в Московском государстве однозначному осуждению, даже (...)
  • 72 РГАДА, ф. 615, оп. 1, д. 9928, л. 9об.; д. 9934, л. 180Aоб.; д. 9938, л. 67об.; д. 9938, л. 142об.; (...)
  • 73 РГАДА, ф. 615, оп. 1, д. 9905, л. 45; д. 9906, л. 27, л. 51, л. 69, л. 105, л. 149, л. 157, л. 159, (...)
  • 74 Исключения достаточно редки. Напр., займ на два года дворянину‑помещику Г.С. Полянскому, на 171 р. (...)

29В Севске не было более активных раздатчиков займов, чем Шагаровы. Повидимому, они следовали заповеди «всякому, просящему у тебя, давай». Но вот соблюдали ли они предписание «от взявшего твое не требуй назад»? Документов, фиксирующих возврат займов, найти не удалось. Мы не обнаружили также судных дел Шагаровых против должников. Впрочем, отсутствие тех и других еще ничего не доказывает, поскольку фонды, в которых такие дела могли отложиться, сохранились плохо. Хуже того: источники не позволяют однозначно решить даже вопрос о том, взимали ли Шагаровы проценты с займов71. Относительно условий займа, практиковавшихся братьями Шагаровыми, можно лишь констатировать, что долгое время они явно избегали ссуд под заклад, предпочитая давать деньги под поруки. Только в 1720ые гг., заинтересовавшись приобретением поместий (о чем мы скажем ниже), они начинают ссужать деньги под заклад земли и/или крестьян72. Как уже было упомянуто, не брезговали братья и выдачей ссуд под т.н. «жилые» записи, обязывавшие должников в течение условленного ряда лет отрабатывать ссуду любым трудом и в любом месте, по воле кредитора73. Большинство займов выдавались на короткие сроки, от недели до полугода, максимум на год (за исключением «жилых», которые по сути своей являлись долгосрочными займами)74. Единовременно ссужались любые суммы от 50 коп. до 1 000 руб. У каждого из братьев просматривается собственный деловой стиль. Так, для Ивана Лазаревича в течение всей его жизни были характерны сравнительно небольшие ссуды, ниже 20 руб. Его старшие братья, также начав с небольших ссуд, уже с начала 1710ых гг. увеличивают размах своих операций, причем средний размер займа у Василия Лазаревича превышает 50 руб., а у Григория Лазаревича – 80 руб. Характерно, что многие должники Шагаровых обращались к ним по нескольку раз или рекомендовали их услуги своим родственникам и соседям. Как видим, даже если предположить, что ссуды Шагаровых носили ростовщический характер, братья определенно не выходили из общепринятых норм, иначе было бы невозможно объяснить их популярность у заемщиков, учитывая, что Севск располагал довольно широким выбором кредиторов.

  • 75 Не сохранились данные за 1710, 1715 и 1716 гг. Имеется также шесть записей о займе хлеба, которые м (...)
  • 76 С.М. Троицкий, «Заемные книги крепостных контор как источник по истории крестьян в России середины (...)

30Всего в книгах записи крепостей г. Севска за 17011726 гг. Григорием, Василием и Иваном Лазаревичами зарегистрировано 230 записей о даче денег взаймы, в которых упоминается около 800 имен должников (считая только глав семей)75. В числе должников – около 500 крестьян из 50 сел и деревень Комарицкой волости, а также севская ямщицкая община в полном составе (162 чел.) и около 140 лиц разных состояний (казаков, посадских, попов, подьячих, крестьян других уездов, приказчиков, помещиков). В среднем, трое братьев Шагаровых регистрировали по 9 записей в год, т.е. на две записи больше, чем все взятые вместе кредиторы такого густонаселенного провинциального центра как Арзамас76. Годовая сумма зарегистрированных Шагаровыми ссуд исчислялась сотнями рублей, а в отдельные годы переваливала за полторы тысячи рублей.

  • 77 1703 г. – 145 руб.; 1704 г. – 573 руб.; 1705 г. – 216 руб.; 1706 г. – 141 руб.; 1707 г. – 654 руб.; (...)

31Попытаемся определить, какую роль играла кредитная деятельность в экономической системе семьи Шагаровых. За 26 лет они выдали ссуд на общую сумму не менее 11 891 рубля. На первый взгляд, это довольно много: в среднем по 153 руб. в год на каждого из братьев. Если допустить, условно, что этот капитал приносил 20 % годовых, т.е. около 30 руб., получается достаточно солидная сумма, на которую можно было купить семью крепостных крестьян. Следует, однако, принять во внимание, что Шагаровы не знали заранее, ни сколько лиц обратится к ним в течение того или иного года, ни какие суммы они займут, ни смогут ли они расплатиться. Значительные колебания между реальными суммами, которые Шагаровы раздавали взаймы из года в год, лучше, чем выведенные нами среднестатистические величины, позволяют понять, насколько непредсказуемым должен был выглядеть в их глазах такой источник дохода как кредитные операции77. Даже если Шагаровы взимали со всех своих должников значительный процент (в чем можно сомневаться), они определенно не основывали свое благосостояние на столь нестабильной и, что ни говори, малопрестижной форме деятельности как ростовщичество. Второстепенная экономическая значимость кредитных операций видна и из сравнения их гипотетических результатов с доходами от других видов предпринимательства Шагаровых, о которых было сказано выше.

32Если так, то почему же Шагаровы раздавали такое количество займов? Сомнительно, чтобы кредит являлся в их глазах обычным товаром, который можно продавать безразлично кому и желательно по самой высокой цене. Как пишет Клаверо, в зависимости от условий кредита, должник становился либо другом, либо врагом кредитора. Поэтому, кроме финансового аспекта, каждая кредитная операция неизбежно заключала в себе элемент «политики» – возможных положительных или отрицательных последствий в отношениях с ниже и вышестоящими. Для лиц, занимавших столь чувствительное положение в местной администрации и располагавших такими обширными и разнообразными деловыми интересами, как Шагаровы, это не могло не иметь важного значения.

  • 78 Дело по подметному письму о поборах с жителей подьячих, ведавших в г. Севске сборы с оброчных стате (...)
  • 79 РГАДА, ф. 615, оп. 1, д. 9930, л. 197.
  • 80 РГАДА, ф. 615, оп. 1, д. 9933, л. 111.
  • 81 В 1724 и 1726 гг., всего 249 руб. (РГАДА, ф. 615, оп. 1, д. 9933, л. 73; д. 9941, л. 77).

33Приведем несколько примеров. К началу 1706 г., когда немилость дьяка Возницына к Лазарю Фомичу обернулась «повальным обыском» в Комарицкой волости, целью которого было обнаружение «взяток» Шагаровых с населения, братья уже успели ссудить деньгами более 100 комарицких семей, а в течение этого года – еще 50 семей (из 30 сел и деревень). Заметим, что займы комаричанам никогда не сопровождались закладами, а зачастую обходились и без порук, т.е. выдавались на льготных условиях. Из обыскного дела видно, что комаричане воздержались от активной помощи следствию. Можно предполагать, что многие сделали это не только из недоверия к властям или страха мести со стороны Шагаровых, но и из благодарности к своим кредиторам78. Виднейшие севские купцы также неоднократно получали от Шагаровых ссуды, иногда на крупные суммы: Зайцовы, Приблудовы, Перевощиковы, Хамкин, Драной и др. – в этом списке не хватает только Шереметцовых (возможно не случайно, посколько они состояли с Шагаровыми в родстве). Кредитные отношения укрепляли связи Шагаровых с их исторической родиной – гетманской украйной: многие приезжающие в Севск из «малороссийских городов» занимали деньги именно у детей Лазаря (особенно часто обращались к ним жители Серединой Буды, находившейся неподалеку от с. Журавки, где Шагаровы владели наследственным имением). В 1720ые гг., когда братья становятся «помещиками», к ним начинают обращаться за ссудами дворяне – их новые соседи в Рыльском, Курском и Путивльском уездах. Наконец, отдельные займы слегка приоткрывают плотную завесу, скрывающую отношения братьев с властьпредержащими. Так, в 1722 г., новоназначенный помощник севского воеводы Я.И. Быков занял у Шагаровых 100 руб., без заклада и без порук79. В 1724 г. они ссудили на тех же льготных условиях 220 руб. «директору» Г.С. Неплюеву80. Без заклада и без порук дважды получали от братьев кредит крестьяне одного из влиятельнейших лиц в России, кабинетсекретаря А.В. Макарова, рыльское поместье которого находилось по соседству от Шагаровых81.

34Как видно, Шагаровы несколько посвоему интерпретировали пословицу «не имей сто рублей, а имей сто друзей». Полагаем, что роль крупных кредиторов, которую в течение многих лет играли братья Шагаровы, являлась, одновременно, выражением их авторитета в местном обществе и инструментом его дальнейшего укрепления – сначала в рамках уезда, а позже и в масштабе всей провинции.

Служить или не служить, вот в чем вопрос

… conduire sa vie à l’abri d’une raison sociale…
Balzac, Illusions perdues

35Выше мы показали, как работа в разрядной избе создавала благоприятные условия для предпринимательской деятельности Лазаря. Для его сыновей, однако, возможность «сидеть у дел» через некоторое время стала менее привлекательной.

  • 82 РГАДА, ф. 1157, oп. 1, д. 20, 2об., 41об., 43, 44; ф. 210, oп. 6г, кн. 32, л. 4, 400об.; ф. 210, oп (...)

36Решившись перейти из ратной службы в подьячие, Лазарь сделал выбор не за одного себя, но и за своих сыновей. По исполнении 1516 лет, Григорий, Василий и Иван оказались приняты в Севскую разрядную избу в подьячие, с одновременным положением в новичный оклад жалованья82. В первые годы молодые люди, скорее всего, учились приказному письму и выполняли отдельные поручения, но уже в 1697 г., когда Лазарь «сел в денежном столе», все трое сыновей, а также племянник Степан, стали работать с ним. На этом ответственном, но и заведомо выгодном посту Шагаровы работали почти два года, хотя как правило приходчики в Севске менялись ежегодно. Задержаться в денежном столе на еще больший срок им не удалось изза упомянутого выше конфликта с Возницыным. К тому моменту, когда грозный разрядный дьяк покинул Севск, Лазарь уже достиг достаточно преклонного возраста, чтобы отойти от дел. Но его дети, казалось бы, должны были вернуться к приказной работе. Однако они не сделали этого. Почему? Представим себе сыновей Лазаря в описываемый момент. Лишившимся отцовского покровительства молодым Шагаровым уже не приходилось рассчитывать на легкую и выгодную карьеру в Севской разрядной избе. В условиях переизбытка подьячих, им понадобилось бы несколько лет денно и нощно гнуть спину в «бескорыстной» приказной работе, ездить в дальние «посылки» и на полковую службу, чтобы завоевать благосклонность очередного воеводы и получить выгодную должность. Конечно, братья Шагаровы с младых ногтей приучены были к приказной работе, но с другой стороны, находясь под протекцией отца, они привыкли к тому, что подьяческая деятельность, несмотря на их молодость, приносила им авторитет среди местных жителей и деньги. Можно предположить, что им претило возвращаться в Севскую разрядную избу в качестве рядовых «молодых подьячих».

  • 83 Истинное повествование, c. 173.

37Вместо этого братья Шагаровы всецело посвятили себя расширению семейного хозяйства. Занимаясь «бизнесом» под прикрытием заслуженного их отцом подьяческого чина и пользуясь его привилегиями, братья Шагаровы в течение нескольких лет ни минуты не посвятили «государевым делам». Своим богатством Шагаровы были обязаны предпринимательству и торговле, а не государеву жалованью и даже не должностным «взяткам». «Зачем же и служить?!» – могли они воскликнуть, подобно родственникам одного земского комиссара, узнавшим, что должность приносила ему незначительный доход83. И вполне вероятно, что братья Шагаровы долго продолжали бы оставаться фиктивными подьячими, если бы Московское государство, которое буквально у них на глазах превращалось в Российскую империю, не изменило бы правила соцальной игры. Второму поколению подьячихпредпринимателей Шагаровых пришлось приспосабливаться к условиям, которые были незнакомы их отцу.

  • 84 Демидова, Служилая бюрократия, c. 70.

38Начиналась Северная война, и петровское правительство повсюду выискивало людские ресурсы для пополнения армии. По всем городам проходили разборы и смотры, и уже в 1700 г. их волна докатилась до Севска84. Для лиц служилого происхождения одним из немногих способов ускользнуть от записи в службу было подьячество. Однако просто обладать статусом подьячего оказывалось недостаточно. Для большей безопасности требовалось, в момент прохождения разбора, действительно работать у «нужных» приказных дел (лучше всего, у сбора казны). Здоровым молодцам казаческого рода, какими являлись Шагаровы, рисковано было оставаться «не у дел», если их не привлекала перспектива ратных подвигов.

39Первым вернулся к подьяческой работе племянник Лазаря Степан Никифорович, устроившийся у земских дел. Сын Лазаря Иван в 1702 г. поступил подьячим на Севский десятильнич двор. Его брат Григорий вернулся к приказным делам в начале 1704 г., причем под довольно любопытным предлогом. Он подал в Разряде челобитную с предложением собрать в Севском уезде из доимки оброчные деньги и неокладные доходы, каковых, по его словам, оставалось «большое число». Трудно не предположить, что Григорий какимто образом подметил, насколько правительство поощряет инициативу «прибыльщиков». Разряд согласился, и это позволило Григорию избежать записи в военную службу во время разборов, прошедших в Севске в 1705 и 1706 гг. Впрочем, как только опасность миновала, Григорий, выбравший доимки всего на 300 рублей, бросил это хлопотное занятие и не интересовался более приказными делами вплоть до губернской реформы. Третий брат, Василий, также сумел сохранить статус подьячего и избежать записи в службу – и тоже не проявлял большой активности в делах Севской разрядной избы.

  • 85 Anna Joukovskaia, «Перемены в фискальном статусе дьяков и подьячих в царствование Петра I и их соци (...)

40Несмотря на принятые меры, Шагаровы могли ощущать, что, в случае нового смотра и разбора, им было бы трудно доказать собственную незаменимость у приказных дел. В 1706 г. им представился случай укрепить свое положение, продемонстрировав свою принадлежность к местной корпорации подьячих. Весной этого года Севска достиг царский указ, согласно которому подьячим предстояло, выбрав представителей из своей среды, обложить себя ежегодным сбором «со всех наших промыслов что у кого есть каких животов и угодий». По сути, правительство предлагало подьячим откупиться таким образом от ратной службы. Шагаровы приняли участие в выборе окладчиков, показав таким образом свою лояльность – готовность согласиться с вводимым царем новым налогом, хотя он и нарушал древнюю привилегию чина подьячих85.

  • 86 Примеры побегов севских подьячих: РГАДА, ф. 615, оп. 1, д. 9918, л. 253, 265; ф. 248, oп. 121, д. 2 (...)
  • 87 В 1711 г. 11 севских подьячих совершили официальные сделки у крепостных дел с разными лицами на нес (...)
  • 88 Тихон Шагаров (РГАДА, ф. 615, oп. 1, д. 9921, л. 72об.‑73), Павел Иванов сын Ломакин (тоже, л. 62об (...)

41Однако главная проблема Шагаровых оставалась нерешенной. Разрядный приказ отнюдь не намерен был забывать о казацком корне сыновей Лазаря и им подобных. Правительство снова и снова пыталось переводить подьячих служилого происхождения в действительную военную службу. Правда, многим посланным в полк подьячим удавалось убежать с дороги и вернуться домой. Тем не менее, это было для них крайне неприятно, поскольку дома их помещали под арест86. Массовые побеги подьячих со службы привели к тому, что правительство согласилось брать с них своего рода выкуп «даточными солдатами». Но стоила такая услуга недешево (средняя цена на севском рынке наемников в 1711 г. составляла 18 руб.), не говоря уже о том, что нужно было в короткий срок найти желающего поступить в даточные87. Шагаровым удалось избежать действительной службы, но гроза прошла близко: если не всем братьям, то, по меньшей мере, Василию Лазаревичу и троим близким родственникам Шагаровых пришлось «дать за себя человека своего или наемщика»88.

  • 89 В 1708 г. Шагаровы могли наблюдать в Севске конкретный пример того, как отставной казак, оказавшийс (...)
  • 90 Петрухинцев, «Маленький человек…», c. 62.

42Итак, в течение нескольких лет Шагаровы активно уклонялись от любого рода службы и приказной работы. Чин подьячего в это время был ценен для них именно как статус, т.е. своими правовыми привилегиями: свободой от воинской службы, к которой обязывало Шагаровых казаческое происхождение; свободой от посадского тягла и разорительных служеб, которыми они оказались бы обязаны государю, если бы записались «по промыслам» в посад; возможностью получить более высокие, чем у казаков, оклады жалованья и, таким образом, защищать в суде свою «честь» на соответствующем уровне; и (в том пусть и маловероятном случае, если бы по какойто причине они разорились) защитой от московского варианта долговой тюрьмы89. Однако реформы Петра I привели к тому, что чин подьячего лишился части традиционных привилегий: он уже не являлся надежной защитой от ратной службы и потерял фискальный иммунитет. Расплачиваться за относительное спокойствие приходилось теперь хлопотами и серебряными рублями. «Ускользнуть из тисков государственной машины в воюющей стране было делом почти нереальным», – отмечает Н.Н. Петрухинцев, описывая биографию еще одного подьячего той поры, смоленского предпринимателя и торговца Трофима Быховцова90. По всей видимости, братья Шагаровы прекрасно поняли это, как поняли они и известный принцип, согласно которому лучшая защита – это наступление. Вместо того, чтобы продолжать прятаться от государственной службы, они решились в полной мере воспользоваться открываемыми ею возможностями. Выгодный случай им предоставила начавшаяся первая губернская реформа.

Севск, Курск, Белгород, Рыльск, Орел, Глухов: географическая мобильность как стратегия службы

Il brigadiere dei carabinieri, finito di racimolare, a quel che si diceva, una quarantina di migliaia di lire in quel paese ormai troppo sfruttato, aveva chiesto di essere trasferito in un’altra sede piú ricca.
Carlo Levi,
Cristo si è fermato a Eboli

  • 91 В 1711 Григорий упом. как подьячий Киев. губ. канц., причем он находился в Корачеве (ф. 1209, oп. 1 (...)

43В 1708 г. Севский уезд вошел в состав новообразуемой Киевской губернии. При губернаторе была открыта канцелярия, где имелись вакансии для опытных подьячих, при заполнении которых никто не требовал справок из разрядного архива. Братья Григорий и Иван Лазаревичи поступили в губернскую канцелярию в подьячие в 1710 или 1711 гг.91 Подчеркнем, что это был смелый и необычный шаг. В конце XVIIначале XVIII вв. случаи перехода подьячих из одного города в другой были редкостью на территории Севского разряда. Шагаровым должно было тем более трудно решиться на переезд, что их удерживало в родном городе разветвленное хозяйство, обеспечивавшее благосостояние всего рода. Но, по всей видимости, братья пришли к соглашению: старший и младший отправлялись осваивать новые города, а средний, Василий, оставался присматривать за севскими «заводами» и лавками. Не в первый (и не в последний) раз Шагаровы демонстрировали в данном случае семейную солидарность.

  • 92 Это чистая гипотеза, основанная на том, что братья иногда подвизались у дел, традиционно предоставл (...)
  • 93 Григорий пожалован в дьяки Юстиц‑коллегии 25 августа 1719 г. (РГАДА, ф. 248, кн. 1882, л. 167), а В (...)
  • 94 Первое известное упоминание Григория как дьяка надворного суда – 5 марта 1721 г. (РГАДА, ф. 615, оп (...)

44Служба в губернии не была фиктивной: на этот раз Шагаровым действительно пришлось исполнять канцелярские обязанности. Как и в конце XVII столетия, они работали не за жалованье (о выплате которого не сохранилось документальных свидетельств), а прежде всего за статус (и, вероятно, за «взятки»92). Почти десять лет братья проскрипели перьями в Курске (где обычно располагалась Киевская губернская канцелярия). Наконец, им повезло. В 1719 г. Киевская губерния была разделена на четыре провинции. Белгород и Севск приобрели статус провинциальных столиц, и здесь открылись новые канцелярские вакансии. Григорий и Иван немедленно приехали в родной город, по всей вероятности в поисках чинов, и вскоре всем братьям удалось получить повышение. Григорий был пожалован в дьяки, Василий стал секретарем Севской провинциальной канцелярии, а Иван – провиантмейстером Севской провинции93. В дальнейшем Василий и Иван уже не покидали родного города и только Григорий Лазаревич через некоторое время вернулся в Курск, где занял должность в новоучрежденном надворном суде94.

  • 95 Демидова, Служилая бюрократия, c. 75‑76.
  • 96 Н.Ф. Демидова, Служилая бюрократия в России XVII века (1625–1700): Биографический справочник, М.: П (...)
  • 97 Демидова, Биографический справочник, c. 25.
  • 98 Красочное описание аналогичной ситуации (при открытии Белорусского наместничества при Екатерине II) (...)
  • 99 Д.О. Серов, «Последние дьяки: Из истории реформирования системы гражданских чинов России в первой ч (...)

45В допетровские времена повышение в дьяки из городовых подьячих было редкостью95. Конечно, один такой пример был известен и самому Григорию. В мальчишеские годы, проходя обучение в дьячках на севской площади, он не мог не знать дьяка Михайлу Ивановича Жаденова, пожалованного в дьяки из севских подьячих96. Тем не менее, большинство дьяков, с которыми приходилось сталкиваться Шагаровым, вышли из московских приказов – подобно дьяку Гавриле Осиповичу Алексееву, при котором Григорий был принят в севскую разрядную избу97. Лазарь Шагаров был ровесником Жаденова, но ему, как мы знаем, так и не удалось подняться из подьячих. Как на взгляд историка, так и в их собственных глазах, братья Шагаровы достигли значительного успеха, и достигли они его благодаря тому, что безошибочно сориентировались в беспрецедентной ситуации административной децентрализации, возникшей в момент открытия губерний98. Губернские канцелярии во многом взяли на себя функции московских приказов, поэтому в них, как и в приказах, возможность выйти из подьячих в дьяки оказалась вполне реальной99.

46В следующем поколении Шагаровы расширили границы своей географической мобильности. Сыновья братьев Шагаровых служили в канцеляриях Курска, Глухова (в Малороссийской коллегии), Рыльска, Белгорода и Орла. Региональная мобильность становится для Шагаровых своего рода семейной традицией – гарантией удержания достигнутого положения и инструментом дальнейшего социального восхождения.

«Губернский секретарь – три раза офицер»: Табель о рангах глазами современников

Les fondateurs des premiers ordres monastiques ne considéraient pas la copie de manuscrits comme une activité noble ; au contraire, ils avaient parfaitement conscience que dans le monde antique, la plupart des copies étaient exécutées par des esclaves lettrés.
Stephen Greenblatt,
Quattrocento

  • 100 Цит. по: Троицкий, Русский абсолютизм, c. 104.

47В начале 1722 г. «учиненные Табели о рангах посланы для публики […] и прибиты при воротех» в Москве и других городах100. Общеисторическое значение проведенной Петром I реформы чинопроизводства достаточно известно, однако стоит попытаться представить себе мысли и чувства, которые должны были овладеть дьяком Белгородской губернии Григорием Лазаревичем, секретарем Севской провинциальной канцелярии Василием Лазаревичем и провиантмейстером Севской провинции Иваном Лазаревичем Шагаровыми при первом ознакомлении с Табелью и разъяснительными пунктами к ней.

  • 101 Троицкий, Русский абсолютизм, c. 105.

48Григория, для начала, должна была охватить паника – чин дьяка в Табели не упоминался ни единым словом! Как и остальная «публика», Григорий не мог знать, насколько категорически царь отверг предложение сенаторов о включении в Табель старых чинов, хотя бы временно, «по живот» их носителей101. Однако из чтения Пунктов Григорий должен был уяснить последствия этой меры для будущего его сыновей – семнадцатилетнего Никифора и одиннадцатилетнего Петра. Из «дьячьих сыновей» (сам Григорий в детстве мог только мечтать о таком положении) Никуша и Петя в одночасье превратились… собственно, непонятно было даже в кого именно. Ясным казалось одно: великий государь изволил разделить своих подданных на два сорта, дворян и не дворян, и Григорий с сыновьями причислены к последним.

49После некоторых раздумий, впрочем, Григорий должен был немного успокоиться. В Табели отсутствовали не только дьяки, там не упоминались ни бояре, ни окольничие, ни стольники, ни другие высокие чины Московского государства, и Григорий должен был прийти к выводу, что те из их носителей, чья служба угодна государю, будут пожалованы в новые чины. Но в какие? Довольно скоро Григорий получил ответ на этот вопрос: весной 1723 г. он был пожалован в секретари губернской канцелярии. Надо полагать, он почувствовал некоторое облегчение, избавившись от допотопного дьячьего чина: теперь он мог найти свою строку в Табели и убедиться, что его чин помещается в 12м ранге. Но увы, формулировка 15 пункта не позволяла быть совершенно уверенным, что царь считает Григория дворянином. Хуже того, смутные опасения Григория по поводу статуса его потомков обрели отчетливость типографской печати: 11 и 15 пункты ясно показывали, что дети Григория «не суть дворяна», ибо вход в потомственное дворянство располагался для «статских служителей» в 8м ранге.

  • 102 Согласно 17 пункту к Табели о рангах.
  • 103 25 июня 1726 г. он впервые упом. как секретарь Севской провинции (РГАДА, ф. 615, оп. 1, д. 9941, л. (...)
  • 104 М.М. Богословский, Областная реформа Петра Великого: Провинция, 17191727 гг., М.: изд. Имп. о‑ва и (...)

50Братья Григория находились в схожем положении. Василий Лазаревич, как провинциальный секретарь, имел 13ый ранг. Ивану Лазаревичу, как провиантмейстеру, «по указу велено быть во дворенех», однако это был временный статус102. Впрочем, к 1726 г. ему удалось перейти в секретари Севской провинциальной канцелярии (по сути, на место умершего брата Василия)103. Дальше чина секретаря карьеры братьев Шагаровых не пошли, но и это уже было немалым достижением. С московского времени, по которому жил их отец и они сами в первую половину своего существования, они окончательно перешли на петербургское. Кроме того, секретари, по меткому выражению М.М. Богословского, были «ходячей памятью», а нередко и «мыслью» воевод и губернаторов, т.е. играли в местном управлении роль, заметно превышавшую чисто исполнительные функции104.

  • 105 Н.А. Воскресенский, cост., Законодательные акты Петра I: Редакции и проекты законов, заметки, докла (...)

51В 1724 г. появился указ Петра I, которому историки приписывают важное значение при анализе продворянской политики правительства: «в секретари не из шляхетства не определять, дабы потом могли в асессоры, советники и выше происходить»105. Какое впечатление он мог произвести на братьев Шагаровых? С одной стороны, даже не зная, что Петр собственноручно сформулировал этот запрет, невозможно было не почувствовать, с каким глубоким пренебрежением царь относился к таким как они – к «подьяческому чину» в целом. С другой стороны, братья сумели таки пробиться в секретарский чин, поэтому для них указ оказался, скорее, положительным событием, поскольку в нем содержалась оговорка : «кто будет секретарем, из таких чтоб давать шляхетство, как и в воинской службе кто в прапорщики пожалован».

52Следует, однако, задаться вопросом: такой ли уж желанной казалась братьям Шагаровым потенциальная возможность получения « шляхетства »? Было бы ошибкой, поддаваясь соблазну ретроспекции, приписывать дворянскому статусу образца двадцатых годов XVIII в., то всеобъемлющее значение, которое он получит в царствование Екатерины II. Единое сословие «благородных», русское noblesse, существовало в этот период преимущественно в воображении Петра I, и следует сомневаться, что Шагаровы и им подобные разделяли фантазии своего европеизированного императора. В их глазах «шляхетство» должно было оставаться абстрактным и не столь уж привлекательным понятием, ибо не к нему, а к конкретным чинам и должностям были попрежнему привязаны (как в московскую эпоху) реальные привилегии и выгоды. Для Григория, Василия и Ивана Лазаревичей важно было то, что им удалось окончательно поставить крест на своем казацком происхождении, а не туманная перспектива юридического одворянивания. Другое дело – открывавшаяся перед ними возможность владения населенными поместьями.

Не дворяне, но помещики

La noblesse de soi est bonne, c’est une chose considérable assurément ; mais elle est accompagnée de tant de mauvaises circonstances, qu’il est très bon de ne s’y point frotter.
Molière, George Dandin

  • 106 Демидова, Служилая бюрократия, c. 105‑117.

53Как и большинство подьячих XVII в., Лазарь Шагаров за всю свою жизнь ни разу не попытался стать помещикомдушевладельцем106. Очевидно, это был сознательный выбор, поскольку такое приобретение было в его власти: как заслуженный подьячий, он мог просить о пожаловании поместья, да и его финансовое положение вполне позволяло ему приобрести землю и крестьян. Сыновья Лазаря, покуда они имели статус подьячих, вели себя аналогичным образом. Только один раз, в 1711 г., Василий Лазаревич купил по случаю усадьбы двух знакомых севских рейтар в д. Рейтаровке Севского уезда.

  • 107 Шагаровы вливаются в массовый процесс стремительного увеличения мелкого крепостнического землевладе (...)
  • 108 К 1729 гг. владение семьи Шагаровых в Рейтаровке составило 279 четвертей «в двух полях», обойдясь и (...)
  • 109 Другие севчане из среды Шагаровых, покупая одновременно с ними расположенные неподалеку участки зем (...)
  • 110 РГАДА, ф. 615, оп. 1, д. 9931, л. 249об.‑250об.
  • 111 РГАДА, ф. 615, оп. 1, д. 9927, л. 97‑97об.; л. 98‑98об.; д. 9928, л. 28‑29, л. 40‑40об., л. 77‑77об (...)

54Однако в 17191720 г., получив чины дьяка, секретаря и провиантмейстера, братья немедленно принимаются целенаправленно скупать землю107. В Севском уезде они приобретают только рейтарские (однодворческие) участки в д. Рейтаровке108. Напротив, в Рыльском, Путивльском и Кромском уездах предметом сделок является дворянская поместная и вотчинная земля. Приобретаются преимущественно небольшие участки по цене от 1 до 2 руб. за четверть109. Каждый из братьев буквально по крупицам упорно собирает себе поместье, тратя на это мало денег, но очень много времени и труда (на выискивание подходящих кусочков земли, на встречи и письменные переговоры с десятками разных владельцев, на составление актов и их записку у крепостных дел). Только один раз, в 1723 г., Григорий Лазаревич делает крупное приобретение – сразу 100 четвертей110. В результате всех этих усилий по «собиранию земель», к 1725 г. братья оказываются хозяевами довольно скромных владений. У Василия Лазаревича набирается только 48 четвертей, у Ивана – около 50 и лишь у Григория Лазаревича счет переваливает за 150 четвертей111.

  • 112 К моменту первой покупки земли в Рейтаровке, у Шагаровых уже были собственные крепостные крестьяне: (...)
  • 113 За период 1701‑1718 г. в севских книгах записано 10 купчих Шагаровых на крестьян (см. выше); начина (...)
  • 114 РГАДА, ф. 615, оп. 1, д. 9927, л. 43об., л. 55об.‑56; л. 102, л. 105‑105об.; д. 9928, л. 1‑2, л. 3о (...)
  • 115 РГАДА, ф. 615, оп. 1, д. 9927, л. 112об.‑113, л. 126, л. 128об.‑129об.; д. 9928, л. 70‑71, л. 93‑94 (...)

55Вся эта земля приобреталась без крестьян112. Необходимо было подумать о населении новых владений – и Шагаровы с увлечением пускаются на поиски «душ»113. За 17191726 гг. ими было записано в севские крепостные книги 65 купчих на крестьян и «выводных» на крестьянских «девок»114. Довольно часто Шагаровым удавалось покупать целые семьи, но они не гнушались приобретать крестьян даже по одному. Общее число купленных крестьян невозможно оценить с точностью, изза обилия сделок на семьи, однако оно безусловно превышало 160 человек. К ним следует добавить не менее 20 семей, полученных Шагаровыми в качестве компенсации за «пожилые годы» за их собственных «беглых» крестьян, живших у других помещиков115. Покупная цена одного крестьянина варьировалась от 2 до 20 руб. и составляла в среднем 7.8 руб. (вычислено по 28и сделкам, заключенным на одно лицо). В целом, за указанный период Шагаровы истратили на покупку крестьян почти 1 000 руб., тогда как приобретение земли, на которой они должны были жить, обошлось в 300 рублей.

  • 116 РГАДА, ф. 615, оп. 1, д. 9931, л. 37об.‑38об., л. 43об.
  • 117 Точно такой же стратегии приобретения поместий и крестьян придерживается кабинет‑секретарь Петра I, (...)

56Половина сделок была совершена на крестьян, находившихся «в бегах». Вероятно, их охотно продавали помещики, не располагавшие возможностью найти и вывезти их сами, тем более что Шагаровы, в отличие от гоголевского Чичикова, за «беглых» крестьян платили не дешевле, чем за наличных. Располагая разветвленными знакомствами и деловыми связями в соседних уездах России и Малороссии, Шагаровы успешно находили крестьян, вывозили и селили их на своей земле116. Зарегистрированные в севских крепостных книгах около 100 сделок, оформлявших приобретение земли и крестьян, – лишь вершина айсберга, скрывающая многие сотни поездок, писем и переговоров, которые понадобились, чтобы довести описанные выше операции до успешного завершения. Парадоксальным образом, Шагаровым, вероятно, потребовалось значительно меньше усилий, чтобы заработать ту тысячу рублей, на которую были куплены рыльские поместья и крестьяне для них117.

  • 118 Так, привыкший платить по рублю за четверть земли, Василий готов заплатить 5 руб. за четверть, необ (...)

57Возникает вопрос: почему Шагаровы прибегли к такому сложному способу приобретения земли и крестьян? Ведь они были богаты и не скупы – за действительно необходимую им вещь они соглашались заплатить даже гораздо дороже обычной цены118. Почему же было сразу не приобрести населенное поместье? Отвечая на этот вопрос, нельзя забывать, что Шагаровы покупали не обычные сельскохозяйственные угодья, а дворянские имения. Отрицательное отношение многих дворян к тому, чтобы представители «неродословных» чинов обзаводились населенными имениями было широко известно. Уже в 1712 г. об этом выразительно писал Федор Салтыков в «пропозициях» Петру I:

  • 119 Н.П. Павлов‑Сильванский, Пропозиции Федора Салтыкова: Рукопись из собрания И.Н. Тиханова, СПб., 189 (...)

А буде кто похощет иметь дворянское стяжателство, сиречь вотчины, и ему прежде довлеет бит челом о том чтоб его ублагородить и дать бы ему на то жалованную грамоту и герб.119

  • 120 Начиная с 1721 г., Григорий и Василий Лазаревичи называют себя в актах «рыльскими помещиками» (РГАД (...)
  • 121 РГАДА, ф. 615, оп. 1, д. 9938, л. 3‑3об.; д. 9952, л. 61‑61об. Вотчина обошлась Григорию в 700 рубл (...)

58По всей видимости, Григорий и Василий Лазаревичи, у которых не было ни грамоты, ни герба, ни желания представлять свои биографии на суд Герольдмейстерской конторы, предпочитали приобрести себе «дворянское стяжательство» без санкции верховной власти – тихо, незаметно и не вызывая ничьего раздражения. Покупая имения у рыльских помещиков, становясь их соседями (и иногда кредиторами и покровителями), братья Шагаровы постепенно влились в преобладавшую здесь мелко и среднепоместную дворянскую среду120. И только после этого они позволили себе, наконец, купить населенные дворянские имения: Григорий – вотчину в Путивльском, а Василий – поместье в Кромском уезде121.

59Мы не имеем прямых свидетельств того, что братья Шагаровы уже в этот период видели в приобретении «дворянского стяжательства» элемент стратегии юридического одворянивания. В ретроспективе такая интрепретация может показаться очевидной, однако мы усматриваем в ней некоторую долю анахронизма. Дворянский статус как таковой не обеспечивал ни привилегий, ни более завидного образа и уровня жизни, чем те, которыми пользовались секретари Шагаровы. Глядя на провинциальных дворян, с которыми ежедневно сталкивала их служба в канцеляриях и судах и которым они одалживали деньги на покрытие долгов, зачастую под залог наследственных поместий, братья вряд ли завидовали им, а на многих и вовсе могли смотреть сверху вниз. Символическая роль поместий в репрезентативной системе братьев Шагаровых также, вероятно, не была центральной. Об этом свидетельствует тот факт, что они отнюдь не стремились окончательно «перенести свои пенаты в деревню», а напротив, параллельно укрепляли свои связи с городом.

Не купцы, но горожане

Giungemmo in breve al palazzo: e davvero era la sola costruzione, in paese, che potesse portare questo nome.
Carlo Levi, Cristo si è fermato a Eboli

  • 122 Расспрос Лазаря Шагарова в Севской разрядной избе от 16 сентября 1687 г. (РГАДА, ф. 210, oп. 9е, ст (...)
  • 123 РГАДА, ф. 615, оп. 1, д. 9906, л. 171‑171об.; д. 9913, л. 277‑277об.; д. 9917, л. 48‑48об.; д. 9921 (...)

60Шагаровы стали первой семьей, которая создала на территории Севска архитектурнохозяйственные ансамбли, достойные названия городских усадеб. Как мы отмечали выше, уже в XVII в. Шагаровы вели исключительно городской образ жизни. Лазарь определенно считал себя коренным «севским жителем»: возвращаясь в Севск после длительных периодов службы в разных местах, он чувствовал, что «приехал домой»122. Изначальным местом поселения Шагаровых в Севске стала Казачья слобода – что соответствовало их тогдашнему званию. Однако и после перехода в подьяческий чин Шагаровы не стремятся переехать в другую часть города. Напротив, Иван и Василий Лазаревичи закрепляются на обжитом месте, увеличивая, путем покупок, принадлежащие им участки123. Как и в случае с «собиранием земель», это предприятие стоило относительно недорого, но потребовало длительного времени и больших усилий. Порой, чтобы убедить соседей продать им свои дворы, Шагаровым приходилось покупать участки в других местах, чтобы предложить их в обмен, переплачивать против обычной цены и даже покупать дворы с условием, что прежние владельцы смогут пользоваться частью территории до своей смерти! Однако Шагаровы действовали со свойственным им упорством, и к 1724 г. Иван Лазаревич оказался владельцем обширного участка, состоящего из шести дворовых мест, а Василий Лазаревич – из пяти. В пересчете на привычные для нас меры площади, усадьба каждого из братьев составляла более 50 соток. Никто из севчан не владел столь же большим участком. На этом пространстве братья построили особняк, который долгое время оставался лучшим во всем городе. Недаром в 1744 г. именно «дом Шагаровых» был избран для ночлега посетившей Севск императрицы Елизаветы Петровны.

  • 124 Л.А. Тимошина, «Расселение гостей, членов гостиной и суконной сотен в русских городах XVII в.», в Л (...)

61Можно предположить, что, формируя столь обширные и относительно комфортные городские усадьбы, сыновья Лазаря преследовали не только материальные, но и символические цели. Если так, то на какую социокультурную модель повседневного поведения они могли ориентироваться? В рассматриваемую эпоху инициативы такого рода в провинциальных городах принадлежали преимущественно купечеству124. Шагаровы, как мы знаем, не только занимались торговлей, но и состояли в родстве по крайней мере с одним видным купеческим родом – Шереметцовыми. Тем не менее, мы склоняемся к иной интерпретации.

  • 125 Н.Д. Чечулин, Русское провинциальное общество во второй половине XVIII века, СПб., 1889, c. 27.
  • 126 В середине XVIII в. дворяне составляли, в среднем по России, около 1% населения городов. Едва ли не (...)
  • 127 О взаимопроникновении подьячества и купечества, см. Д.А. Редин, «Интеграция чиновничества в провинц (...)
  • 128 Для воевод ограничение двумя годами пребывания в одном городе было восстановлено в 1730 г. (ПСЗ, т. (...)
  • 129 C 1730 по 1733 г. действовал указ об ограничении срока службы секретарей в каждом городе двумя года (...)

62Заметим, что уже в начале 1720ых годов бывшая Казачья слобода перестала ассоциироваться с поселением казаков и городской адрес Шагаровых приобрел более престижное звучание: «в приходе обновления храма воскресения христова в дворянской улицы». Однако, как заметил еще Н.Д. Чечулин, было бы анахронизмом полагать, что городские усадьбы являлись характерной чертой быта провинциальных дворян тех лет125. Навеянное русской классической литературой представление о дворянском образе жизни – лето в деревне, зима в городе – соответствует ситуации, которая в провинции начала складываться лишь после издания в 1762 г. т.н. манифеста о вольности дворянства. В предшествующее время дома дворян составляли значительную долю городской застройки только в Москве и в СанктПетербурге, тогда как в провинциальных городах их было крайне мало, поскольку местные дворяне жили в уездных поместьях126. До губернской реформы 1708 г., постоянными городскими жителями провинции были, кроме купцов и простонародья, представители центральной администрации: воеводы, дьяки и подьячие127. Воеводы и дьяки, однако, не имели стимула для создания городских усадеб, поскольку служили в провинциальных городах на временной основе и жили в принадлежащих казне воеводских и дьячих дворах. Областные реформы внесли в эту систему важное новшество. Петр I и его преемники несколько ограничили действие командировочного принципа в отношении главных управителей и полностью отменили его для тех чинов, которые играли роль связующего звена между управителями и канцелярскими служащими128. Так, заменившие дьяков секретари и другие новые чины (асессоры, камериры, комиссары и проч.) назначались в города на постоянной основе, и если ктото из них и приезжал издалека, теперь он имел возможность остаться и сделаться местным жителем129. Таким образом, у представителей среднего звена местного управления появился стимул для обустройства городских усадеб. Мы полагаем, что Шагаровы стали одними из первых представителей этой новой для провинции социокультурной модели (генетически восходившей к образу жизни московских дьяков). «Дом Шагаровых» гордо заявлял о принадлежности его владельцев к «областным правителям».

Областные правители: о выгодах клановой организации

Да и что, какая цель в жизни важнее и святее целей родительских? К чему прикрепиться, как не к семейству?
Достоевский, Идиот

63Бесспорный факт гегемонии военных в гражданской администрации XVIII в. так давно и прочно вошел в представления историков, что заслонил собой альтернативный путь развития аппарата управления, существовавший по крайней мере до середины столетия, о котором свидетельствует история рода Шагаровых. Сыновья Лазаря были вполне довольны своим поливалентным состоянием «областных правителей», «помещиков» и предпринимателей и не выказывали ни малейшего интереса к мундирам и военным чинам – ни для себя, ни для своих детей. Согласно давней приказной традиции, Григорий и Василий Лазаревичи поместили своих своих первенцев не в гвардию или армию, а в канцелярии, при себе или близких родственниках (Иван Лазаревич не имел сыновей). Это тем лучше удалось им, что, как мы показали выше, клан Шагаровых сравнительно рано решился на региональную мобильность, благодаря чему, с одной стороны, им удалось свести к минимуму внутрисемейную конкуренцию за места, а с другой стороны, распространить свое влияние на территорию всей Белгородской губернии.

  • 130 РГАДА, ф. 286, оп. 1, кн. 120, л. 161‑161об.
  • 131 РГАДА, ф. 286, оп. 1, кн. 121, л. 204; кн. 115, протокол № 215, л. 316; кн. 120, л. 162‑164.
  • 132 РГАДА, ф. 286, оп. 1, кн. 151, л. 325.
  • 133 29 мая 1733 г. белгородский губернатор подписал и направил в Cенат доношение с соответствующим пред (...)
  • 134 РГАДА, ф. 286, оп. 1, кн. 151, л. 326. Иван Ломакин был «сватом» Григория Шагарова: возможно, его д (...)
  • 135 РГАДА, ф. 286, оп. 1, кн. 191, л. 1539.
  • 136 РГАДА, ф. 286, оп. 1, кн. 120, л. 591‑594; кн. 162, л. 140‑165.
  • 137 Е.В. Акельев, «Старообрядцы в финансовых структурах Российской империи (1722–1785)», в: В.Е. Борисо (...)
  • 138 Назначен в 1735 г. (РГАДА, ф. 286, оп. 1, кн. 191, л. 1539об.).

64В XVII столетии в подьяческой среде существовала неписанная традиция передачи должности от отца сыну или племяннику, и потомки Лазаря старались поддержать ее, несмотря на введенный Сенатом централизованный контроль за всеми должностными назначениями. Старший сын Григория Лазаревича, Никифор, сперва работал при отце в надворном суде, а потом под присмотром родственника в Малороссийской коллегии в г. Глухове и, благодаря этой выучке стал подьячим с приписью в Рыльской воеводской канцелярии в 1727 г. В 1731 г. его отец испросил себе отставку от всех дел, одновременно прося определить сына на его место130. Торжественно приведенный к присяге в СвятоТроицком соборе Белгорода, Никифор стал секретарем губернской канцелярии в возрасте всего 26 лет131. Младший сын Григория Лазаревича, Петр, учился делопроизводству в Рыльской воеводской канцелярии под присмотром старшего брата и наследовал его должность подьячего с приписью132. Шагаровы рассчитывали поместить Петра в Севске, на секретарское место его выходившего в отставку бездетного дяди Ивана Лазаревича133. Однако этому, видимо, помешала чрезмерная молодость Петра (в тот момент ему было не более 22 лет). Тогда Шагаровы подали севскому воеводе мысль просить о помещении на эту вакансию другого их родственника, регистратора Ивана Ломакина134. В 1734 г. Сенат утвердил эту кандидатуру, благодаря чему место севского секретаря осталось за кланом Шагаровых135. Еще один внук Лазаря, Иван Васильевич, также начал службу подьячим под покровительством своего отца в Севске. Пройдя через чины копииста и подканцеляриста, Иван стал секретарем Севской провинциальной канцелярии в 1728 году, в возрасте 28 лет. Несколько лет подряд Иван Васильевич работал у прихода и расхода136 (ниже мы выясним, для чего Шагаровы так старательно держались за эту должность, несмотря на сопряженную с ней серьезную материальную ответственность137). В 1735 г. секретарем воеводской канцелярии в Путивле стал еще один родственник Шагаровых, Михаил Ломакин138.

  • 139 РГАДА, ф. 286, оп. 1, кн. 175, л. 170‑170об.; кн. 191, л. 1538об.
  • 140 Определение о назначении Никифора Шагарова было подписано в Cенате 18 августа 1736 г. (РГАДА, ф. 28 (...)
  • 141 РГАДА, ф. 286, оп. 1, кн. 175, л. 703.
  • 142 Василий Оловеников, отрешен 15 апреля 1736 г. по приговору Cената (РГАДА, ф. 286, оп. 1, кн. 175, л (...)
  • 143 СИРИО, т. 130, с. 456.
  • 144 РГАДА,ф. 286, оп. 1, кн. 191, л. 1539. Григорий Лазаревич Шагаров приходился Степереву «дядей» (СИР (...)

65В 1736 г. сразу двое внуков Лазаря получили, при активной поддержке своих начальников, заветный чин асессора, сопряженный с правом наследственного дворянства. При этом Иван Васильевич занял должность товарища севского воеводы139, а Никифор Григорьевич – еще более влиятельную должность товарища белогородского губернатора140. Пойдя на повышение, внуки Лазаря снова потянули за собой родственников. Петра Григорьевича, которого не удалось пристроить секретарем ни в Севске, ни в Рыльске, несмотря на поддержку самого губернатора141, вскоре назначили на такое же место в Орле (откуда за проступки был уволен один из его родственников)142. На место же рыльского секретаря у Шагаровых подрастали достойные кандидаты – младшие дети Василия Лазаревича Тихон и Василий, служившие в канцеляристах и копиистах в Севской провинциальной канцелярии143. Престижное секретарское место Ивана Васильевича в Севске занял его двоюродный брат Федор Степерев144.

  • 145 Среди документов Герольдмейстерской конторы 1736 г. сохранился список «обретающихся у дел» и отстав (...)

66Подчеркнем, что Шагаровы помогали и пользовались помощью не только близкой родни, но и свойственников, заключая альянсы с другими достаточно успешными местными родами. Клановая стратегия Шагаровых, вкупе с их богатством, привела к тому, что в середине 1730х. гг. они стали виднейшим «приказным» родом Белгородской губернии, который успешно соперничал с военными за места «областных правителей»145. Во всей империи насчитывалось в это время всего пять человек, которые были назначены в товарищи воевод или губернаторов не из военных чинов, а из секретарей. Двое из них были двоюродные братья Шагаровы.

Regina versus Шагаровы: испытание клана на прочность

Вот еще история, а кто не верит, пусть выправится в архивах губернскаго города Могилева, – исключая таких в ней мест, которыя в приказных бумагах невместны, а потому и в архивах их нет.
Гавриил Добрынин, Истинное повествование

67Однако породниться со всеми служащими губернии было, конечно, невозможно. Повышение географической мобильности кадров в административном аппарате империи приводило к тому, что в схваченных нитями родства и свойства провинциальных мирках время от времени появлялись аутсайдеры, некоторые из которых начинали отчаянно защищать собственные интересы, ставя под угрозу местные кланы. В 1736 г. на пути Шагаровых возник некто Иван Кричевцов, присланный Сенатом для замещения должности секретаря Рыльской провинциальной канцелярии.

  • 146 Подлинник челобитной Ивана Кричевцова не обнаружен. Основные положения челобитной цитируются в резо (...)
  • 147 СИРИО, т. 130, с. 458; ф. 286, оп. 1, кн. 209, л. 115.

68Рыльский воевода не замедлил намекнуть вторженцу о нежелательности его присутствия, навязывая ему длительные командировки и буквально не давая устроиться на житье в Рыльске. Разъезжая, против своей воли, по губернии, Кричевцов наслушался разговоров о всевластии Шагаровых и, поняв, что ему не совладать с ними на месте, сбежал в столицу и пожаловался в Сенат. В своем челобитье он представил клан Шагаровых как своего рода мафию, утверждая, что «не токмо что рыльские обыватели от их нападений опасаются, но и вся Белогородская губерния страшится, понеже оные при делах размножились»146. Сенаторы приняли вполне разумное решение: Кричевцова вернуть на службу в Рыльск, а асессоров Шагаровых определить к делам в другие места (центральное правительство традиционно не поощряло административную семейственность)147. Однако тут в дело вмешался Кабинет министров, и оно приняло для Шагаровых драматический оборот. Решив выступить в роли народных защитников, кабинетминистры приказали провести следствие о

  • 148 СИРИО, т. 130, с. 458.

нападениях [Шагаровых] на прочих рыльских обываетелей и о опасении, которое от них имеют все Белогородской губернии обыватели, чего вдаль запущать, чтоб множественное народа число от них в утеснении было, отнюдь не надлежит.148

  • 149 Краткое содержание жалоб известно нам из записи в книге Санкт‑Петербугской печатной конторы от 22 д (...)
  • 150 РГАДА, ф. 286, оп. 1, кн. 394, л. 828‑831.

69Шагаровых и Кричевцова выслали в СанктПетербург. Вслед за ними в северную столицу потянулись «разных чинов люди» для подачи челобитий об обидах, нанесенных им Шагаровыми. В 1739 г. в Сенат поступило 15 челобитий, в которых Шагаровы обвинялись в 24 преступных эпизодах против 30 пострадавших149. Впоследствии было принято немало других прошений150. Наибольшее количество жалоб (13) поступило на Ивана Васильевича, Григория Лазаревича (8) и Никифора Григорьевича (7). Петр Григорьевич упоминается в трех челобитных, а Василий Лазаревич оказался причастен лишь к двум преступным эпизодам. Наконец, в трех «преступлениях» Шагаровых оказался замешан их родственник, уже упомянутый Федор Степерев.

70Противников Шагаровых, которые решились отправиться в СанктПетербург, чтобы заявить о своих обидах, можно разделить на две части. Первую, наиболее многочисленную группу составляли севские, рыльские, путивльские и курские помещики, которые враждовали с Шагаровыми изза спорных крепостных людей и земли. На пути приобретения поместий Шагаровы задевали интересы многих местных помещиков и создавали массу конфликтных ситуаций, которые они нередко решали силой, пользуясь, в частности, доступными им ресурсами власти (например, севской тюрьмой). Вторая, менее многочисленная группа челобитчиков, указывала на должностные преступления Шагаровых, обычно заключавшиеся во взятках.

  • 151 РГАДА, ф. 286, оп. 1, кн. 232, л. 305‑306.
  • 152 СИРИО, т. 130, с. 459‑460; ф. 265, оп. 1, кн. 88, № 3136, л. 29‑34
  • 153 Сенатский архив. Журналы и определения правительствующего сената. Некоторые журналы и определения с (...)
  • 154 Дело Шагаровых вел член малоросскийской коллегии полковник Иван Алферьевич Челищев, который принял (...)
  • 155 РГАДА, ф. 286, оп. 1, кн. 394, л. 827, 831.
  • 156 Об этом упоминается в челобитной Ивана Гридасова, рассмотренной в Сенате 11 ноября 1741 г. (Сенатск (...)
  • 157 См.: РГАДА, ф. 286, оп. 1, кн. 394, л. 824‑831.
  • 158 РГАДА, ф. 286, оп. 1, кн. 347, л. 125об., 147; Кн. 348, л. 194об.

71Для расследования всех этих и многих других эпизодов потребовалось создание специальной «Следственной комиссии о Шагаровых»151. В 17391740х гг. ее возглавлял тайный советник Ф.В. Наумов, ведший дело в рамках Юстицколлегии152. Однако в конце 1740 г. Сенат передал расследование в Генеральную войсковую канцелярию, в Глухов153. Это странное решение, вызвавшее недовольство Кабинета, было выгодно Шагаровым, поскольку в Глухове они располагали надежными связями154. Следствие продлилось до 1748 г. О его результатах нам известно мало, ибо, по удивительному совпадению, «в случившейся в городе Глухове великой пожар», все дела Следственной комиссии о Шагаровых «совсем без остатку погорели» 23 мая 1748 г.155 Григорий Лазаревич был, повидимому, отправлен в ссылку156. Его сын Никифор не смог вернуться на службу (его имя больше не появляется в документах Герольдмейстерской конторы). Ивану Васильевичу удалось снять с себя все обвинения, но и он смог вернуться к статской службе лишь в 1752 г.157 Был оправдан и Петр Григорьевич. Он оказался единственным из Шагаровых, которому удалось вернуться на службу на прежнее место секретаря Орловской провинциальной канцелярии158.

  • 159 М.В. Бабич, И.В. Бабич, cост., Областные правители России, 17191739 гг., М.: РОССПЭН, 2008, с. 281
  • 160 Годовая сумма оброчных сборов с казенных земель составляла в 162 рублей, тогда как реальный доход с (...)

72Как ни неприятна была для Шагаровых следственная комиссия, парадоксальным образом она уберегла их от другого не менее громкого процесса о финансовых махинациях белгородского губернатора Ивана Михайловича Грекова159. Вкратце, суть дела заключалась в том, что налоговые ставки на казенные объекты (рыбные ловли, казенные земли, сенные покосы и пр.) существенно занижались, что приносило солидные доходы губернатору и его служащим160. Есть все основания полагать, что именно Шагаровы, три поколения которых сидели у прихода и расхода, рассказали Грекову о возможности наживаться на оброчных угодьях, за что получили его благоволение и поддержку – именно при Грекове Шагаровы достигли пика своих карьер.

  • 161 На это указывает тот факт, что представителям рода Шагаровых стало труднее уживаться с местными вла (...)
  • 162 В 1740 г. Сенат отказал Шагаровым в просьбе снять секвестр с их недвижимого имущества, наложенный д (...)

73Нет никаких сомнений в том, что следственные процессы о преступлениях Шагаровых и финансовых махинациях губернатора Грекова радикально изменили десятилетиями складывавшуюся в данном регионе конъюнктуру, при которой подьяческий клан Шагаровых имел настолько серьезную силу, что с ней должны были считаться и воеводы, и даже сам губернатор. Пока Шагаровы находились под следствием, жили в СанктПетербурге, а потом в Глухове, во властных структурах губернии успел сформироваться новый микроклимат, при котором Шагаровым уже не нашлось столь же теплого места161. Долгий следственный процесс, в течение которого Шагаровы не только не могли быть определены к какимлибо делам, но даже не имели возможности свободно распоряжаться своим имуществом, подорвал их карьеры и экономическое благосостояние162. С другой стороны, нельзя не отметить, что клан оказался способен оказывать противостояние следствию на всех его этапах и на всех уровнях, от глуховской канцелярии вплоть до Кабинета министров. Испытание притормозило социальное восхождение Шагаровых, но, как мы сейчас увидим, отнюдь не остановило его.

Перо и шпага: неравный поединок социокультурных моделей

Le seigneur : Ne serezvous pas bien aise d’être gentilhomme ?
Arlequin : Eh ! je n’en serais ni bien aise, ni fâché ; c’est suivant la fantaisie qu’on a.
Marivaux, La double inconstance

А ваши кто родители?
Чем вы занималисьдо 17го года?
Маяковский, Юбилейное

74В апреле 1731 г., собравшись испросить отставку от всех дел, Григорий Лазаревич придал своему челобитью не традиционно униженную, а полную чувства собственного достоинства форму. Он писал:

  • 163 РГАДА, ф. 286, оп. 1, кн. 120, л. 161‑161об.

Всепресветлейшая державнейшая великая государыня императрица Анна Иоанновна самодержица всероссийская; вашему императорского величества отцу блаженныя и вечнои достойныя памяти великому государю царю и великому князю Иоанну Алексеевичю, и дяде вашему блаженныя ж и вечнои достоиныя памяти его императорского величества [sic] Петру Алексеевичю, и тетке вашеи блаженныя и вечнои достоиныя памяти ее императорскому величеству Екатерине Алексеевне, и племяннику вашему блаженныя ж и вечнои достоиныя памяти его императорскому величеству Петру Алексеевичю, и вашему императорскому величеству служил я ниже именованныи в разных концеляриях и в Белогородскои губернскои концелярии лет с сорок.163

75Перечисляя имена пяти царей и императоров, сменившихся на российском троне за время его службы, Григорий Лазаревич как бы давал понять, что великие мира сего приходят и уходят, тогда как преемственность и постоянство управления осуществляют такие как он, подьячий Шагаров.

  • 164 У старшего сына Василия Лазаревича, Ивана Васильевича, в 1752 г. имелось 60 душ в Севском и Рыльско (...)
  • 165 РГАДА, ф. 286, оп. 1, кн. 325, л. 378‑378об., 380‑381.
  • 166 В 1744 г., его произвели в сержанты артиллерии, а в 1746 г., за оказанную в службе «ревность» и «пр (...)

76Однако уже в это время отнюдь не все Шагаровы разделяли положительное отношение к гражданской службе. В 1729 г. родной племянник Григория Лазаревича, Федор Васильевич, записался «из секретарских детей» в Троицкий драгунский полк. Можно предполагать, что этот поступок он совершил вопреки воле глав семьи: прекрасный почерк Федора Васильевича свидетельствует о том, что в детстве его готовили к административной карьере. Так или иначе, всего за один год службы Федор Васильевич выслужил потомственное дворянство, получив чин прапорщика. Потом он выгодно женился на дворянке, которая принесла ему в приданое почти две сотни душ в Вяземском и Пошехонском уездах164. Конечно, Федору Васильевичу пришлось понюхать пороху и даже получить ранение (он участвовал во взятии Перекопа и Очакова165). Однако невзгоды армейской жизни, наверное, стали казаться ему менее горькими, когда он узнал, что все его важные и богатые братья, дядья и свойственники находятся в СанктПетербурге под следствием, что на них ополчилась армия челобитчиков, что им запрещено распоряжаться своим недвижимым имуществом, и вообще, перспективы их очень печальны. В 1739 г. по стопам Федора пошел его младший брат Василий. Правда, его служба только называлась военной, а по сути заключалась в обычной административной работе: Василий стал надзирателем цейхгауза в родном Севске. Конечно, на такой должности вряд ли стоило ожидать стремительного продвижения в чинах. Чтобы стать прапорщиком, ему понадобился не год, как Федору, а целых семь лет166.

77Первым представителем рода Шагаровых, который столкнулся с необходимостью представить официальные доказательства своего дворянского статуса, стал именно Василий Васильевич. В 1756 г. он пожелал объявить своих сыновей Ивана и Андрея на смотр дворянских «недорослей», с целью испросить определения их в Сухопутный шляхетский кадетский корпус. От отца требовались доказательства дворянства, которые Василий Васильевич предъявил в форме патента на оберофицерский чин. Интересно, однако, что Василий Васильевич нашел необходимым скрыть при этом подьяческое происхождение своей семьи:

  • 167 РГАДА, ф. 286, оп. 1, кн. 450, л. 682‑683.

от роду им Ивану осмой, Андрею седмой год; грамоте росиской и писать Иван опучен, а Андрей писать обучается. Дед ево, Васильев, а детей ево, прадед Лазарь Фомин сын ис каких чинов и в какой службе служил, того сказать не знает, а отец ево, Васильев, а детей ево дед, Василей Лазарев сын Шагаров служил в Севской правинциалной канцелярии секретарем, и в прошлых годех померли. А он, Василей, в службу вступил в 738м году декабря 31го дня, определен в Севску при артилерии цехаузе надзирателем. А в 744м году марта 6 дня произведен артилерии сержантом, в 746 генваря 20 дня пожалован в артилериской полевой фурштат прапорщиком, где и ныне находится, на которой чин и патент имеет, с которого приобщил при скаске копию. А оные дети ево рождены: Иван в 748м году октября 20го дня, а Андрей в 749 году ноября 15 числа. Крестьян за ним, Васильем, в Рылском и Севском уездах 44 души. Желает он, Василей, чтоб дети ево определены были в Кадетской сухопутной копус в кадеты. А вышеозначенныя деревни отцом ево купленныя.167

  • 168 РГАДА, ф. 286, оп. 1, кн. 450, л. 681‑686.
  • 169 РГАДА, ф. 286, оп. 1, кн. 325, л. 380‑381.

78Благодаря поддержке главного директора кадетского корпуса кн. Б.Г. Юсупова, приславшего в Герольдмейстерскую кантору «требование» о детях Шагарова, Сенат принял положительное решение, на том основании, что «по справке оные недоросли родились в бытность отца их в оберафицерстве»168. Несколькими годами ранее, аналогичная «амнезия» посетила дядю новоявленных кадетов, вышеупомянутого Федора Васильевича. Получив армейскую отставку, он обратился в Герольдмейстерскую контору за получением статского ранга и определения в гражданскую службу, причем написал, что «дед ево, Лазарь Фомин сын Шагаров, из шляхетства ли, и где служил, и каким чином, о том сказать не упомнит. Отец ево, Василей Лазарев сын Шагаров, был у статских дел в Севской правинции секретарем»169.

79Крайне интересным выглядит контраст между этими униженными уловками братьев, предающих забвению своего незаурядного предка, с полным достоинства тоном их дяди Григория в процитированной выше челобитной на имя императрицы. Какие перемены в российском обществе, произошедшие в 17301740ые гг., объясняют столь резкое различие в поведении сыновей и внуков Лазаря? Выше мы показали, что для сыновей Лазаря дворянский статус не являлся практической необходимостью. Даже не обладая таковым, им удавалось получать чины и выгодные должности, выигрывать доходные подряды, покупать и передавать по наследству населенные имения и щеголять званием «помещиков». Сомнительно, чтобы сыновья Лазаря сожалели о мундирах и эполетах. С их точки зрения, рядовые дворяневоенные (мы не говорим об элите) даже в блестящих гвардейских полках несли обычную ратную службу; бедные оставались бедны, а более состоятельные проживали наследственные поместья, которыми у них не было времени заниматься.

  • 170 С.В. Черников, Дворянские имения ЦентральноЧерноземного региона России, Рязань, 2003, c. 50; М.Л.  (...)
  • 171 Черников, Дворянские имения, c. 48‑49.
  • 172 Igor Fedyukin, Salavat Gabdrakhmanov, Cultural Capital and Education in St. Petersburg: The Noble C (...)
  • 173 Подсчитано нами по справочнику Областные правители России, 17191739 гг. (cост. М.В. Бабич, И.В. Ба (...)

80Однако в поколении внуков Лазаря удержание достигнутого их родом общественного положения оказалось поставлено в более жесткую зависимость от дворянского статуса. Вопервых, в экономическом плане, поскольку, как известно, в конце царствования Елизаветы Петровны наметилась четкая тенденция к тому, чтобы сделать право владения деревнями и винные откупа (две основы благосостояния Шагаровых) дворянской монополией170. Конечно, законодательная реализация этой тенденции осложнялась юридической непроработанностью понятия «дворянин», а также традиционными правами некоторых групп населения, и еще в начале царствования Екатерины II законодательство сохраняло массу лазеек для того, чтобы недворяне продолжали владеть деревнями171. Тем не менее, уже в 1750ые гг. современникам стало очевидно, что понастоящему прочную долговременную защиту «крещеной собственности» и «винных заводов» смогут обеспечить себе только дворяне. Вовторых, дворянский статус приобретал бóльшую ценность в социальном и символическом плане по мере того, как процесс обособления потомственных дворян в единое привилегированное сословие принимал все более конкретные формы, выразившись, в частности, в открытии кадетских корпусов172. Наконец, втретьих, внуки Лазаря не могли не видеть, что их карьерный успех – не правило, а счастливое исключение. В период с 1719 по 1739 г. должности воеводы или товарища воеводы достигли 990 отставных военных и лишь 35 человек, служивших исключительно по гражданской линии (не учитывая представителей знати и придворные чины)173. Все эти причины общего характера, вкупе с частными потерями, понесенными Шагаровыми в ходе судебного следствия над ними, обусловливают тот факт, что стратегия социального восхождения характерная для Лазаря и его сыновей начинает видоизменяться в поколении внуков и, как мы сейчас увидим, окончательно модифицируется в поколении правнуков.

Эпилог: благородные правнуки казака Лазаря

Вы наш предводитель;
сделайте милость,
подайте нам совет.
Фонвизин. Выбор гувернера

81Все известные нам правнуки Лазаря соответствовали дворянскому стереотипу XVIII столетия: получили приличное образование; прошли военную службу, став на ней офицерами (почти все отличились в боевых сражениях); перешли в статскую карьеру; имели крепостных людей и поместья; женились на дворянках и вели дворянский образ жизни. Некоторые из них пользовались известностью и уважением в местных дворянских корпорациях, на что указывает тот факт, что их избирали в уездные предводители дворянства и на другие должности местных дворянских органов власти. Жизненная траектория Федора Федоровича (того самого, чей отец стыдливо «забыл» о подьяческих корнях рода) вполне характерна для четвертого поколения Шагаровых и послужит достаточным примером.

  • 174 РГАДА, ф. 286, оп. 1, кн. 749, л. 351‑352.

82Федор Федорович вступил в службу в 1763 г. В 1769 г., будучи уже полковым адъютантом, принял участие во взятии Хотина. Отставку получил в 1771 г. в ранге поручика. Статскую службу начал в 1778 г., когда его, в ранге коллежского асессора, определили «главным управителем» Малыковской дворцовой конторы. На него была возложена важная и деликатная миссия «прекращения всяких неустройств», возникших в дворцовых селениях Саратовского наместничества в первые годы после разорительных событий, связанных с восстанием Пугачева. По всей видимости, Федор Федорович проявил себя как нельзя лучше: уже в 1781 г., по рекомендациям сенатора И.П. Елагина и генералагубернатора И.В. Якоби, он получил чин надворного советника и должность директора экономии Сибирского наместничества174. Внебрачный сын Екатерины II граф Алексей Григорьевич Бобринский, который вместе с другими выпускниками Кадетского корпуса и их преподавателями совершил в 17821783 гг. путешествие по России, несколько раз побывал в гостях у Федора Федоровича и сделал в своем дневнике любопытные для нас записи:

  • 175 «Дневник графа Бобринского, веденный в кадетском корпусе и во время путешествия по России и за гран (...)

15 Октября 1782 года (Симбирск). Обедали у господина Шагарова, где стол очень хорош был и гораздо лучше, нежели у господина губернатора вчерашний день […] После и прежде обеда играли в лото […] 18 Октября 1782 г. […] Сегодня ввечеру был маскерад у Федора Шагарова, который приглашал по билетам, и ужин был. Было там очень много народа. Я говорил с г. Кристьяни, который там комендантом, о чужих краях. […] 23 Октября 1782 г. […] Приглашены были на этот обед г. Шагаровым. Был также господин прокурор Дантен. После к другой в монастыре живущей пошли даме, у которой недолго сидели и поехали к г. Шагарову, где играли в лото. Между прочим нам разсказывала жена его [Шагарова], что О. был у нея сегодня поутру, чтоб у нея спросить обстоятельства ея болезни; что в самое то время у нея было очень много дам и что как взошел к ней в комнату, то просил всех сих дам вон идти и прогнал. После показал мне г. Шагаров лошадей и подарил мне шубу.175

  • 176 Шпиленко, Материалы к родословию смоленского дворянства. Поэт И.Ф. Богданович в письме от 24 декабр (...)
  • 177 С.В. Любимов, Предводители дворянства всех наместничеств, губерний и областей Российской империи (1 (...)
  • 178 РГИА (Российский государственный исторический архив), ф. 1343, оп. 51, д. 733, л. 164об.‑165. Благо (...)
  • 179 ГАСО (Государственный архив Смоленской области), ф. 135 (Шагаровы), оп. 1, д. 1‑11, 1803‑1865 гг. С (...)
  • 180 Шпиленко, Материалы к родословию смоленского дворянства, c. 72.
  • 181 РГИА, ф. 1343, оп. 51, д. 733, л. 165.

83Упомянутую здесь супругу Шагарова звали Елизавета Григорьевна Богданович. Она была дочерью состоятельного дорогобужского помещика, родной сестрой Василия Григорьевича Богдановича, который, в соавторстве с другим дорогобужским помещиком Е.Д. Озеровым, впервые перевел на русский язык поэму Мильтона «Потерянный рай»176. Кроме того, Елизавета Григорьевна была близкой родственницей известного поэта Ипполита Федоровича Богдановича. Родная сестра последнего, Надежда Федоровна, вышла замуж за другого Шагароваправнука, Григория Петровича, двоюродного брата Федора Федоровича. В 1786 г. Федор Федорович «за слабостью здоровья» получил отставку и поселился с семейством в приданом имении жены в Дорогобужском уезде Смоленской губернии. Там он активно включился в жизнь дворянского общества: сперва был выбран вяземским уездным предводителем дворянства, а в 1802 г. стал предводителем дворян всей Смоленской губернии177. За ревностное исполнение обязанностей предводителя удостоился награждения орденом Святой Анны178. Когда Федор Федорович в 1804 г. попросился на покой, смоленские дворяне прислали ему несколько благодарственных писем179. В 1824 г. он скончался и был погребен в церкви своего села Кокушкина180. Незадолго до его смерти Смоленское дворянское депутатское собрание постановило внести род Федора Федоровича в 6ю часть дворянской родословной книги181.

  • 182 РГИА, ф. 1343, оп. 51, д. 733, л. 164об.‑165.
  • 183 «Июня 21 дня 1800 года. Правительствующий Сенат, слушав доношение Казанскаго Губернскаго Правления (...)

84Итак, правнуки казака Лазаря Шагарова были «нормальными» российскими дворянами. Не случайно уже в 1810 г. определением СлободскоУкраинского дворянского депутатского собрания Шагаровы были внесены в 6ю часть дворянской родословной книги под общим наименованием «древнее дворянство»182. С другой стороны, если их имя оказалось упомянуто на страницах Полного собрания законов Российской империи, то произошло это только потому, что и на пороге XIX столетия Шагаровы продолжали удерживать традиции подьяческой «работы» и «корма», демонстрируя глубоко амбивалентную природу российского дворянства, созданного реформами Петра I.183

Заключение

Mais même au point de vue des plus insignifiantes choses de la vie, nous ne sommes pas un tout matériellement constitué, identique pour tout le monde et dont chacun n’a qu’à aller prendre connaissance comme d’un cahier des charges ou d’un testament ; notre personnalité sociale est une création de la pensée des autres.
Proust, Du côté de chez Swann

  • 184 Robert Descimon, «Nobles de lignage et noblesse de service : Sociogenèses comparées de l’épée et de (...)

85Если бы мы ограничились изучением служебных карьер Шагаровых (как это часто делается при реконструкции индивидуальных траекторий социальной мобильности), мы получили бы превратное представление о хронологии и механизмах их социального восхождения. Формально, основателями дворянских родов стали внуки Лазаря, благодаря получению одними 8 ранга на гражданской, а другими 14 на военной службе. Чему, однако, обязаны были внуки Лазаря такими служебными успехами? Определенно не ратным подвигам и явно не значительно более глубоким, чем у многих других подьяческих детей, административным или правовым познаниям. Мотором восходящей мобильности Шагаровых являлась их способность балансировать на пересечении границ нескольких социоэкономических и юридических групп. Неправильно думать, будто удачная служебная карьера сама по себе обеспечивала экономическое благосостояние Шагаровых. Столь же неверно было бы полагать, что чины и должности были «куплены» благодаря их богатству. Oikonomia Шагаровых основывалась на симбиозе административной службы, торговопредпринимательской деятельности и общественного влияния на локальном уровне. Этот симбиоз обеспечил социальное восхождение рода Лазаря задолго до формального получения им дворянского статуса. К концу первого десятилетия XVIII в. это был виднейший по своему богатству и влиятельности род в Севске. Не удивительно, что севские воеводы, киевские и белгородские губернаторы стремились заполучить Шагаровых для своих канцелярий. К концу петровского царствования сыновья Лазаря сделали еще два шага вперед по пути утверждения своего общественного положения. Вопервых, приобретя «дворянское стяжательство» – поместья и крепостные души – в количестве, достаточном, чтобы гармонично вписаться в дворянский пейзаж югозападного региона. Вовторых, создав в Севске усадьбу, афишировавшую их принадлежность к первому в Российской империи поколению провинциальной городской административной элиты. Строго говоря, внуки Лазаря лишь получили постфактум санкцию монархии на уже завершившийся процесс «негласного одворянивания» («anoblissement tacite»184) их отцов.

86История рода Шагаровых позволяет увидеть, что альтернатива российскому дворянскому мейнстриму, созданному реформами Петра I, какоето время оставалась реальной. Действительно, для сыновей Лазаря, сформировавшихся в московскую эпоху, благополучно переживших упразднение приказной системы и нашедших себе применение в коллежской, дворянский статус не был абсолютной необходимостью. Его отсутствие не мешало им практиковать привилегированный образ жизни: получать выгодные должности, наживаться на винных подрядах, приобретать и передавать по наследству населенные имения и даже представляться «помещиками» в официальных документах. Возможно, они не смогли бы определить своих сыновей в гвардию, однако вряд ли это могло сильно огорчать их, учитывая, что образ жизни гвардейской молодежи нес в себе мало привлекательного для людей шагаровского социальноэкономического профиля и мировоззрения. Сыновья и внуки Лазаря, администраторы старинного дьяческого типа, ловко воспользовались областными реформами Петра I, чтобы распространить влияние своего клана в родных местах, и успешно конкурировали с отставными военными за места асессоров и советников, несмотря на продворянскую политику правительства. Получив дворянство по гражданским чинам, они олицетворяли альтернативный тип администратора, который вплоть до екатерининского царствования существовал как самостоятельная социокультурная модель, российский вариант «noblesse de robe». Исполненное достоинства самосознание этой социальной группы отчетливо выразилось в процитированной выше челобитной Григория Лазаревича императрице Анне.

87Безусловно, российские «nobles de robe», или статские дворяне, были сравнительно малочисленны. Однако, оставаясь маргинальной, модель чисто статской наследственной службы не исчезла и в екатерининское царствование. Более того, современникам эта модель казалась настолько актуальной, что именно в 1760ые гг. традиционное военнопоместное дворянство формулирует эксплицитную критику, направленную против питающего ее социокультурного субстрата. Конкретно, зависть и раздражение этого дворянства вызывала городская субкультура социоэкономической поливалентности, носителям которой удавалось иногда потеснить дворян в среднем звене аппарата управления, что мы видели на примере Шагаровых. Резкое неприятие этого явления со стороны дворян прозвучало, в частности, в ходе дебатов в Уложенной комиссии 1767 г. Так, депутат от дворян Кромского уезда А.А. Похвиснев заявлял:

  • 185 СИРИО, т. 8, СПб., 1871, с. 103‑106.

Господа депутаты от городов в поданных ими голосах представили столь различные требования, что и согласить их нет никакой возможности. Некоторые требуют фабрик и минеральных заводов, другие деревень, третьи права покупать людей, иные запрещают крестьянам продавать между собою земельные продукты их трудов, и наконец многие хотят владеть и винными заводами. Из всего этого можно ли понять, чем они желают быть в обществе? В данном же нам от Ея Императорского Величества Большом Наказе, который мы принимаем как залог нашего благоденствия, можно ясно видеть различие прав каждого сословия. Какое название можно дать человеку, имеющему деревни и крепостных людей, как не название дворянина; торгующего не иначе можно назвать как купцом; желающий же запретить крестьянам продавать между собою их домашние произведения, есть не иное что, как откупщик. Итак, депутаты от городов желают присвоить себе все существующие в государстве звания, кроме одного, а именно, хлебопашцев.185

  • 186 Несколько конкретных примеров позволяют увидеть сходство методов дворян‑помещиков с методами Шагаро (...)

88Дворяне и аристократия видели в «присвоении прав разных сословий» исключительную привилегию своего сословия186. Екатерина II поддержала их претензии, следствием чего стало ограничение тех возможностей социального восхождения, которыми так успешно успели воспользоваться Лазарь Шагаров и его потомки.

Top of page

Notes

2 Компактную презентацию и обширную библиографию данной области российской и западной историографии можно найти в книге Б.Н. Миронова, Социальная история России периода империи (XVIIIначало XX в.): Генезис личности, демократической семьи, гражданского общества и правового государства, том 1, СПб.: Дмитрий Буланин, 1999, гл. 2: «Социальная структура и социальная мобильность».

3 Несколько удачных на наш взгляд примеров из недавней западноевропейской историографии Нового времени: Sébastien Malaprade, «Stratégies familiales et mobilité sociale : Fortune et infortunes de la famille Jurado dans l’Espagne du xviie siècle», thèse de doctorat, Paris, EHESS, 2015; Anna Bellavitis, Laurence Croq, Monica Martinat, dir., Mobilité et transmission dans les sociétés de l’Europe moderne, Rennes: Presses Universitaires de Rennes, 2009; Giovanni Levi, Raimundo A. Rodríguez Pérez, dir., Familias, jerarquización y movilidad social, Murcie: Ediciones de la Universidad de Murcia, 2010; Simona Cerutti, «Stratificazione e mobilità sociale in Europa e nel Mediterraneo», in Storia d’Europa e del Mediterraneo: Dal medioevo all’età della globalizzazione. Sezione V. L’età moderna (secoli xvixviii), a cura di Roberto Bizocchi, Roma : Salerno Editrice, 2011, p. 507‑555.

4 Elise Kimerling Wirtschafter, Structures of Society: Imperial Russia’s “People of Various Ranks”, Northern Illinois University Press, 1994.

5 Некоторые работы мы обсуждаем ниже. Здесь отметим: Т.А. Опарина, Иноземцы в России XVIXVII вв.: Очерки исторической биографии и генеалогии, М.: Прогресс‑Традиция, 2007; М.А. Киселев, «Казус Д.В. Волкова, “Подьячие” на вершинах власти в Российской империи XVIII в.», Уральский исторический вестник, 2012, 36 (3), с. 42‑52.

6 Alison Smith, For the Common Good and Their Own WellBeing: Social Estates in Imperial Russia, Oxford University Press, 2014; Russian History Blog, http://russianhistoryblog.org/2015/08/eighteenthcentury/ (последнее обращение: сентябрь 2015 г.).

7 До сих пор этим родом интересовались только несколько знатоков генеалогии провинциального дворянства: А.М. Дубровский, А.А. Иванин, Севский уезд во второй половине 18 в.: поселения, землевладение, крестьяне и землевладельцы, Локоть, 1994; Д.П. Шпиленко, Материалы к родословию смоленского дворянства, М.: ООО «Старая Басманная», 2014, с. 69‑72; а также неизвестный нам автор статьи о д. Какушкино в Википедии (http://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/643105).

8 Gil Bartholeyns, «Le paradoxe de l’ordinaire et l’anthropologie historique», L’Atelier du Centre de recherches historiques [En ligne], 06, 2010, mis en ligne le 23 mai 2010, consulté le 20 mai 2015. URL : http://acrh.revues.org/1928 ; DOI : 10.4000/acrh.1928.

9 Anna Joukovskaia, «Unsalaried and Unfed: Town Clerks’ Means of Survival in Southwest Russia under Peter I», Kritika: Explorations in Russian and Eurasian History, 14 (4), 2013, p. 715‑739.

10 Sabina Loriga, «La biographie comme problème», in Jacques Revel, dir., Jeux d’échelles : La microanalyse à l’expérience, P.: Gallimard, 1996, p. 209‑231; Hans Renders and Binne de Haan, eds., Theoretical Discussions of Biography: Approaches from History, Microhistory, and Life Writing, Brill, 2014.

11 Большинство первоисточников, использованных в данной статье, хранится в Российском государственном архиве древних актов в Москве (РГАДА).

12 Вячеслав Бусел, Украïнськоросiйський словник, ВТФ «Перун», 2008.

13 В опубликованном А.С. Ракитиным фрагменте крестоприводной книги служилых и жилецких людей г. Севска 1645 г. подходящих имен мы не обнаружили (http://diderix.petergen.com/rgds45.htm; последнее обращение: июль 2015 г.).

14 Д.О. Святский, Исторический очерк городов Севска, Дмитровска и Комарицкой волости, Орел, 1908, c. 45; А.С. Ракитин, НовгородСеверские казаки, сведенные в 1620ом г. в севский жилой острог, 2011 (http://diderix.petergen.com/rgdk20.htm); А.С. Ракитин, Два случая выхода на государево имя в Севске новгородсеверских казаков, 2010 (http://diderix.petergen.com/rgd2g.htm; последнее обращение: июль 2015 г.).

15 П.Н. Милюков, Государственное хозяйство России в первой четверти XVIII столетия и реформа Петра Великого, 2 изд., СПб., 1905, c. 232, 234‑235. См. также Brian Davies, Warfare, State and Society on the Black Sea Steppe, 15001700, Routledge, 2007, c. 135, 153, 141.

16 Путешествие антиохийского патриарха Макария в Россию в половине XVII в., описанное его сыном, архидиаконом Павлом Алеппским. Пер. с арабского Г. Муркоса, часть вторая, СПб.: П.П. Сойкин, 1898, c. 76‑78.

17 Brian Davies, «Vasilii Zotov: A military Colonist of the Southern Frontier», in Donald Ostrowski, Marshall Poe, eds., Portraits of Old Russia: Imagined Lives of Ordinary People, 13001725, Armonk – London: M.E. Sharpe, 2011, p. 92‑102.

18 Сотенный список 1676 г. (РГАДА, ф. 210, оп. 6г, д. 13, л. 29, 30об. и 33) – самый ранний документ, в котором нам удалось идентифицировать Шагаровых. Список опубликован А.С. Ракитиным, Севские служилые люди 1676 г. (http://diderix.petergen.com/rgds76.htm; последнее обращение: июль 2015).

19 О происхождении и имущественном положении Лазаря говорит тот факт, что он был владельцем усадьбы в селе Журавки, неподалеку от Новгорода‑Северского (РГАДА, ф. 1209, oп. 1, д. 1089, л. 21‑21об.). Село это основал известный представитель украинской казацкой старшины Лукьян Иванович Жоравко (сегодня с. Журавка, Середино‑Будский р‑н Сумской обл., см. Владимир Чухно, История населенных пунктов Украины: СерединоБудский район Сумской области, Киев, 2013, c. 65‑66).

20 В этом чине он фигурирует в документах Разряда 1687 г. (РГАДА, ф. 210, оп. 9, стб. 415, л. 141‑145).

21 П.В. Седов, «Оборона Чигирина в 1677 г.», Российское государство в XIV—XVII вв.: Сборник статей, посвященный 75летию со дня рождения Ю.Г. Алексеева, СПб.: Дмитрий Буланин, 2002, с. 484‑508.

22 А.С. Алмазов, Политический портрет украинского гетмана Ивана Самойловича в контексте русскоукраинских отношений (16721687 гг.), М., 2012, c. 224.

23 Расспросные речи Лазаря 23 сентября 1687 г. (РГАДА, ф. 210, оп. 9, стб. 415, л. 141‑145).

24 Его земляк Л.И. Жоравко служил в это время управляющим «замком батуринским» при гетмане Мазепе (Владимир Чухно, История населенных пунктов Украины: СерединоБудский район Сумской области, Киев, 2013, c. 65‑66).

25 Помета на деле дьяка Посольского приказа 1 октября 1687 г. (РГАДА, ф. 210, оп. 9, стб. 415, л. 139об.).

26 Грамота от 23 октября 1687 г. (РГАДА, ф. 210, oп. 9е, стб. 340, л. 272).

27 Истинное повествование или жизнь Гавриила Добрынина (пожившего 72 г. 2 м. 20 дней), им самим писанная в Могилеве и в Витебске, 17521823, СПб.: Печатня Головина, 1872, c. 133.

28 «[…] и та выписка в московском болшом столе у жилецкого списка вклеена в столп всяких дел» (РГАДА, ф. 210, oп. 9е, стб. 340, л. 272).

29 Дядя Никифор Игнатьев сын Шагаров (РГАДА, ф. 210, оп. 6г, д. 13, л. 29‑33; д. 32, л. 6об., 411об.).

30 Теоретически, при приеме в посад севские воеводы требовали от кандидатов доказательств свободы от царской службы. См. опубликованное А.С. Ракитиным дело о записи в севский посад гулящих людей в 1685‑1689 гг.: РГАДА, ф. 210, оп. 6г, д. 20, л. 489‑492 (http://diderix.petergen.com/rgd1685.htm; последнее обращение: июль 2015).

31 М.Б. Булгаков, Государственные службы посадских людей в XVII веке, М.: ИРИ РАН, 2004; А.В. Демкин, Городское предпринимательство в России на рубеже XVIIXVIII веков, М.: ИРИ РАН, 2001, c. 78‑89.

32 Малороссия издавна опережала Россию по распространению грамотности. Еще Павел Алеппский отмечал во время своего путешествия: «по всей земле русских, то есть казаков, мы заметили возбудившую наше удивление прекрасную черту: все они, за исключением немногих, даже большинство их жен и дочерей, умеют читать» (Путешествие антиохийского патриарха Макария..., часть первая, c. 8.)

33 РГАДА, ф. 210, оп. 6г, кн. 20, д. 13, л. 29‑33.

34 РГАДА, ф. 210, оп. 6г, кн. 20, д. 14, л. 430, 446.

35 Далеко не во всех городах подьячие пользовались этой привилегией (Н.Ф. Демидова, Служилая бюрократия в России XVII в. и ее роль в формировании абсолютизма, М.: Наука, 1987, c. 82).

36 Демидова, Служилая бюрократия, c. 146‑152; А.В. Жуковская, «Служить бы рад, работать тошно: к истории бюрократии Московского государства и ранней Российской империи (из “картотеки мотивов”)», в: Е.Э. Лямина, С.Н. Зенкин, А.С. Бодрова, Н.Н. Мазур, В.А. Мильчина, Н.М. Сперанская, отв. ред., А.М.П. Памяти А.М. Пескова, М.: РГГУ, 2013, c. 94‑108.

37 Демидова, Служилая бюрократия, c. 86‑88, 114‑117.

38 В городах юго‑запада России основным источником комплектования подьячих были приборные служилые люди (Демидова, Служилая бюрократия, c. 67‑69).

39 Так, в 1672 г. белгородский сын боярский Иван Толкочев был пожалован в Белгородскую приказную избу в подьячие, а через двадцать шесть лет, став старым подьячим, был написан в выбор по тому же городу (РГАДА, ф. 210, oп. 20, д. 79).

40 РГАДА, ф. 210, оп. 6г, кн. 20, д. 14, л. 430. Первый оклад Лазаря составил 15 руб.

41 РГАДА, ф. 210, оп. 6г, кн. 23, д. 12, л. 286‑319, 316об.

42 Челобитная Лазаря и грамота из Разряда от апреля 1692 г. (РГАДА, ф. 210, oп. 9, стб. 43, л. 46‑47об.). Судя по отсутствию сгибов на бумаге, челобитная была написана прямо в Разряде. В 1693 г. Лазарь оставался у прихода неокладных денег (РГАДА, ф. 210, oп. 22, д. 59, л. 369об.).

43 РГАДА, ф. 210, oп. 6г, кн. 32, л. 5об., 367об., 373об., 417об., 485. Аналогичная практика существовала относительно подьячих других городов: к концу века они завоевали привилегию, которая ранее принадлежала только московским подьячим (Демидова, Служилая бюрократия, c. 80‑81).

44 РГАДА, ф. 210, oп. 8, вязка 39, д. 53, л. 9. Воеводой был тогда С.П. Нелединский‑Мелецкий.

45 Демидова, Служилая бюрократия, c. 58‑59.

46 Между 8 января и 5 февраля 1702 г.: РГАДА, ф. 615, oп. 1, д. 9905, л. 52‑52об., 387об.‑388.

47 Peter B. Brown, «Larka the Clerk», in Ostrowski, Poe, eds., Portraits of Old Russia, c. 56‑67. Во второй половине XVII в. местные подьячие всей России очень нерегулярно получали жалованье (Демидова, Служилая бюрократия, c. 132‑136).

48 За 12 лет службы в подьячих, он получал жалованье лишь несколько раз, причем только в размере четверти оклада (РГАДА, ф. 210, oп. 22, д. 59, л. 487).

49 В 1694 г., после очередной прибавки, его оклад составил 40 руб., причем дьяк отметил, что воевода пожаловал его за особые заслуги, «а впредь иным не в оброзец» (РГАДА, ф. 210, оп. 6г, кн. 23, д. 12, л. 317). Даже в Москве такой оклад получали всего несколько человек (Демидова, Служилая бюрократия, c. 126, табл. 29).

50 Joukovskaia, «Unsalaried and Unfed…», p. 725‑728.

51 При приведении Севска к присяге в 1682 г. казачьи пятидесятники подают целый список казаков, которые «съехали для торговых промыслов»: л. 926 (крестоприводная книга опубликована А.С. Ракитиным: http://diderix.petergen.com/rgdkr82.htm).

52 РГАДА, ф. 210, oп. 22, д. 59, л. 168‑168об. Сегодня в Комаричском р‑не Брянской области есть адм. единица Литижское сельское поселение, в которое входят, в частности, три соседних местечка: д. Причиж, с. Прудки и пос. Шагаровский.

53 Наши расчеты опираются на собранные М.Б. Булкаговым данные о ценах на помол и о доходности мельниц, отдававшихся из Разряда на веру в Курском уезде в течение второй половины XVII в. (Булгаков, Государственные службы, c. 226‑228).

54 РГАДА, ф. 615, oп. 1, д. 9905, л. 387об.‑388 (духовная Лазаря).

55 РГАДА, ф. 615, oп. 1, д. 9905, л. 82‑83об.

56 На севском рынке такой найм оплачивался по очень низкому тарифу, около 2 рублей «чехов» (примерно 1 рубль серебром) в год. Ссылки на жилые Шагаровых см. ниже.

57 Примеры: РГАДА, ф. 615, оп. 1, д. 9913, л. 377 (покупная на крестьянского сына за 15 руб.); д. 9916, л. 48 (покупная на крепостную девку за 8 руб.); д. 9918, л. 85 (поступная на крепостную вдову с двумя дочерьми за долговые 20 руб.).

58 РГАДА, ф. 615, оп. 1, д. 9905, л. 80‑80об.

59 М.Я. Волков, Очерки истории промыслов в России: Вторая половина XVII первая половина XVIII вв. Винокуренное производство, М.: Наука, 1979.

60 В 1719 г. Василий Лазаревич с двумя компаньонами, посадскими людьми Василием Зайцевым и Иваном Одраным, поставили в Санкт‑Петербург 297 «куф» «простого и двойного вина» стоимостью около 8 880 руб. (контракт на перевозку: РГАДА, ф. 615, оп. 1, д. 9927, л. 158об.‑159об.). Согласно единственной сохранившейся записной книге севского кружечного двора, в 1723 г. Шагаровы поставили 1 177 ведер «вина» на общую сумму 679 руб. (РГАДА, ф. 1417, оп. 1, д. 4, л. 423об., л. 424, 425об. , 426).

61 Контракт 1726 г. Ивана Васильевича Шагарова и его компаньона Ивана Драного (Одраного) на поставку 5 000 ведер «вина» на общую сумму 2 075 руб. на Калужский кружечный двор (РГАДА, ф. 615, оп. 1, д. 9945, л. 12‑13об.).

62 В 1704 г. Василий Шагаров с компаньоном, новгород‑северским дворянином Федосеем Кременевым, откупили на два года севскую конскую площадку, за 531 руб. (РГАДА, ф. 615, оп. 1, д. 9913, л. 194‑194об.). В 1720 г. Василий Лазаревич вложил 2 700 руб. в покупку селитры для казенных поставок (частное письмо Шагарова к компаньону, курчанину Андрею Сидоровичу Скорнякову: РГАДА, ф. 615, оп. 1, д. 9928, л. 155об.‑156).

63 Если в 1727 г. Григорий Шагаров поставил в Санкт‑Петербург 2 000 ведер вина на 2 784 рубля, то в 1734 г. он получил подряд на поставку в северную столицу 11 000 ведер вина на сумму не менее 10 000 рублей (РГАДА, ф. 265, оп. 1, кн. 64, № 37, л. 61об.‑62). В 1736 г. Григорий взял подряд на поставку «простого» вина уже на 16 620 ведер. За выполнение этого подряда он получил из казны почти 11 000 рублей (РГАДА, ф. 265, оп. 1, кн. 89, № 475, л. 206‑206об., 234об., 409об., 425).

64 Согласно царскому указу, все мельницы, построенные в Комарицкой дворцовой волости, должны были быть переданы во владение комаричанам. При этом комаричане должны были выплатить Лазарю стоимость мельницы, но не сделали этого. Лазарь искал на них деньги судом в Разряде, однако дело не было решено. В 1701 г. комарицкие бурмистры собственной властью разрешили Лазарю владеть мельницей до уплаты денег (РГАДА, ф. 210, оп. 22, д. 59, 168‑168об.; ф. 210, oп. 6ж, кн. 33, л. 134об.‑135об.).

65 РГАДА, ф. 210, оп. 22, д. 59, л. 12, 83об., 90об.‑91. Лазарь владел лавками и амбарами в ветошном, мясном, «щепетильном» и «москательном» рядах (РГАДА, ф. 615, oп. 1, д. 9905, л. 52‑52об., 387об.‑388).

66 С.М. Троицкий, Русский абсолютизм и дворянство в XVIII веке: Формирование бюрократии, М.: Наука, 1974, c. 318‑364; Н.Н. Петрухинцев, «Маленький человек в тисках большой эпохи», Родина, 2013, № 9, c. 58‑63; Н.В. Козлова, «Гость, дьяк, металлозаводчик Кузьма Семенович Борин и его потомки: К вопросу об устойчивости промышленных династий в России петровского времени», Российская история, 2014, c. 112‑125; М.А. Киселев, «Дом, который построил Гобов: К истории повседневности жителей горнозаводского Урала 1720‑х гг.», Десятые татищевские чтения. Всероссийская научнопрактическая конференция (Екатеринбург, 2122 ноября 2013 г.): Материалы. Екатеринбург: Изд‑во УМЦ УПИ, 2013, с. 87‑91.

67 В одной купчей 1705 г. Василий Кондратьевич Шереметцов назван дядей Василия Лазаревича Шагарова. Т.о., Лазарь Шагаров был женат на Шереметцовой (РГАДА, ф. 615, оп. 1, д. 9916, л. 148‑148об.).

68 Достаточно будет напомнить, что в классической монографии Н.Ф. Демидовой тема предпринимательской деятельности дьяков и подьячих даже не упоминается, как и в известном коллективном труде американских историков: Russian Officialdom: Bureaucratization of Russian Society from the Seventeenth to the Twentieth Centuries (W. Pintner, D. Rowney, eds., Palgrave Macmillan, 1980), а также в фундаментальном труде Л.Ф. Писарьковой, Государственное управление России с конца XVII до конца XVIII века: Эволюция бюрократической системы (М.: РОССПЭН, 2007).

69 Сообщая царю о непослушании земского старосты, суздальский воевода 1666 г. писал, что староста с братом «призывали к себе в дом суздальцев посадских людей родичей своих, и друзей, и хлебоежцев, и должников и с теми людьми советовались» (цит. Булгаков, Государственные службы, c. 35).

70 Bartolomé Clavero, Antidora: Antropologia católica de la economía moderna, Milan: Giuffrè Editore, 1991.

71 Как известно, ростовщичество не подвергалось в Московском государстве однозначному осуждению, даже в церковной среде (В.В. Симонов, Церковьобществохозяйство, М.: Наука, 2005, c. 288‑289. Д.Е. Расков, «Дискуссии о проценте у староверов», Христианское чтение: Научнобогословский журнал, 2010, № 35 (4) c. 85‑88). Однако вследствие запрета на взимание роста, провозглашенного в Уложении 1649 г. (Гл. X, ст. 255), ранее широко распространенная и вполне открытая практика ростовщичества «ушла в подполье». Заемные записи периода между 1649 и 1733 гг. в большинстве своем представляют собой настоящую источниковедческую головоломку, поскольку не упоминают о росте, хотя некоторые данные позволяют заключить, что практика его взимания продолжалась. В конце‑концов, констатировав, что «многие российские наши подданные [...] дают не токмо по 12, но и по 15 и по 20 процентов, чего во всем свете не водится», имп. Анна Иоанновна объявила о предоставлении в долг частным лицам казенных денег под 8 % (Указ 8 января 1733 г. о правилах займа денег из Монетной Конторы: ПСЗ (Полное Собрание Законов), N 6300, т. 9, с. 6). По сути, этот указ означал негласную отмену уложенного запрета, и с этого времени ростовщичество снова становится более открытым. Однако историк петровского царствования почти никогда не может с уверенностью судить о том, в какой точке между Шейлоком и добрым самаритянином помещался конкретный интересующий его кредитор.

72 РГАДА, ф. 615, оп. 1, д. 9928, л. 9об.; д. 9934, л. 180Aоб.; д. 9938, л. 67об.; д. 9938, л. 142об.; д. 9941, л. 14об., л. 19, л. 29, л. 30, л. 33об., л. 85. Некоторые займы под заклад являлись завуалированными продажами. Так, стольник Афросимов заложил свою вотчину Григорию Лазаревичу на два дня (sic!) за 672 р. Через семь месяцев Шагаров занял ту же сумму у кн. Меншикова в обмен на закладную Афросимова (РГАДА, ф. 615, оп. 1, д. 9941, л. 48‑49; д. 9946, л. 159об‑160; ф. 396, oп. 2, д. 3547, л. 387об.‑389).

73 РГАДА, ф. 615, оп. 1, д. 9905, л. 45; д. 9906, л. 27, л. 51, л. 69, л. 105, л. 149, л. 157, л. 159, л. 223; д. 9909, л. 116, л. 133; д. 9917, л. 16об., л. 87; д. 9918, л. 70об.; д. 9919, л. 36об., л. 45, л. 53; д. 9920, л. 33об., л. 47, л. 48об., л. 69, л. 75; д. 9921, л. 72об; д. 9924, л. 48.

74 Исключения достаточно редки. Напр., займ на два года дворянину‑помещику Г.С. Полянскому, на 171 р. (РГАДА, ф. 615, оп. 1, д. 9916, л. 202).

75 Не сохранились данные за 1710, 1715 и 1716 гг. Имеется также шесть записей о займе хлеба, которые мы не учитываем: РГАДА, ф. 615, оп. 1, д. 9918, л. 187; д. 9919, л. 190об.; д. 9923, л. 72об., л. 73, л. 81; д. 9925, л. 143. Среди учтенных 230 записей, в 18‑и займ денег сопровождается займом нескольких четвертей зерна, однако в данном случае мы не принимаем эту информацию в расчет.

76 С.М. Троицкий, «Заемные книги крепостных контор как источник по истории крестьян в России середины XVIII века (по материалам Арзамасской крепостной конторы)», Археографический ежегодник за 1962 г., М., 1963. Данные Троицкого покрывают 1739‑1755 гг.

77 1703 г. – 145 руб.; 1704 г. – 573 руб.; 1705 г. – 216 руб.; 1706 г. – 141 руб.; 1707 г. – 654 руб.; 1708 г. – 108 руб.; 1709 г. – 44 руб.; 1711 г. – 1.265 руб.; 1712 г. – 514 руб.; 1713 г. – 496 руб.; 1714 г. – 762 руб.; 1717 г. – 0 руб.; 1718 г. – 43 руб.; 1719 г. – 68 руб.; 1721 г. – 419 руб.; 1722 г. – 312 руб.; 1723 г. – 1 605 руб.; 1724 г. – 456 руб.; 1725 г. – 1 898 руб.; 1726 г. – 1 951 руб. (подсчитано нами по севским крепостным книгам).

78 Дело по подметному письму о поборах с жителей подьячих, ведавших в г. Севске сборы с оброчных статей (РГАДА, ф. 210, oп. 8, вязка 37, д. 2). Дело об обидах, причиненных камаричанам севскими подьячими Лазарем Шагаровым с товарищами (РГАДА, ф. 210, оп. 8, вязка 39, д. 53).

79 РГАДА, ф. 615, оп. 1, д. 9930, л. 197.

80 РГАДА, ф. 615, оп. 1, д. 9933, л. 111.

81 В 1724 и 1726 гг., всего 249 руб. (РГАДА, ф. 615, оп. 1, д. 9933, л. 73; д. 9941, л. 77).

82 РГАДА, ф. 1157, oп. 1, д. 20, 2об., 41об., 43, 44; ф. 210, oп. 6г, кн. 32, л. 4, 400об.; ф. 210, oп. 6г, кн. 23, д. 12, л. 311. Возраст их вступления в чин соответствует общепринятому обычаю, см. Д.О. Серов, «В каком возрасте начинали службу подьячие в конце XVII ‑ начале XVIII в.», Известия Уральского федерального университета, Сер. 2, Гуманитарные науки, 2013, № 4 (120), c. 38‑46.

83 Истинное повествование, c. 173.

84 Демидова, Служилая бюрократия, c. 70.

85 Anna Joukovskaia, «Перемены в фискальном статусе дьяков и подьячих в царствование Петра I и их социальные последствия», Cahiers du Monde russe, 55, (1‑2), 2014, p. 31‑49.

86 Примеры побегов севских подьячих: РГАДА, ф. 615, оп. 1, д. 9918, л. 253, 265; ф. 248, oп. 121, д. 21, 4 лл.

87 В 1711 г. 11 севских подьячих совершили официальные сделки у крепостных дел с разными лицами на несение за них военной службы. Стоила такая услуга от 12 до 26 рублей (РГАДА, ф. 615, oп. 1, д. 9921, л. 60об.‑65, 69‑69об., 82).

88 Тихон Шагаров (РГАДА, ф. 615, oп. 1, д. 9921, л. 72об.‑73), Павел Иванов сын Ломакин (тоже, л. 62об.‑63), Иван Герасимов сын Степерев (тоже, л. 82).

89 В 1708 г. Шагаровы могли наблюдать в Севске конкретный пример того, как отставной казак, оказавшийся не в состоянии вернуть стародубскому дворянину 8 рублей долга, был отдан своему кредитору «в зажив» на пять лет с женой и детьми (РГАДА, ф. 615, oп. 1, д. 9919, л. 14об.).

90 Петрухинцев, «Маленький человек…», c. 62.

91 В 1711 Григорий упом. как подьячий Киев. губ. канц., причем он находился в Корачеве (ф. 1209, oп. 1, д. 1089, 20об.). В июле 1712 Иван упом. как подьячий Киевской губ. канц., которая располагалась в Курске (РГАДА, ф. 615, оп. 1, д. 9922, л. 77).

92 Это чистая гипотеза, основанная на том, что братья иногда подвизались у дел, традиционно предоставлявших возможности поживиться от просителей: в канцелярии переписи душ и в Курском надворном суде.

93 Григорий пожалован в дьяки Юстиц‑коллегии 25 августа 1719 г. (РГАДА, ф. 248, кн. 1882, л. 167), а Василий произведен 24 мая 1720 г. (РГАДА, ф. 248, кн. 1886, л. 118). Благодарим Д.О. Серова за это указание. О производстве Ивана: РГАДА, ф. 954, оп. 1, д. 1, л. 63; ф. 615, оп. 1, д. 9927, л. 44об.; д. 9933, л. 111.

94 Первое известное упоминание Григория как дьяка надворного суда – 5 марта 1721 г. (РГАДА, ф. 615, оп. 1, д. 9928, л. 20об.).

95 Демидова, Служилая бюрократия, c. 75‑76.

96 Н.Ф. Демидова, Служилая бюрократия в России XVII века (1625–1700): Биографический справочник, М.: Памятники исторической мысли, 2011, c. 194‑195.

97 Демидова, Биографический справочник, c. 25.

98 Красочное описание аналогичной ситуации (при открытии Белорусского наместничества при Екатерине II) оставил Гавриил Добрынин, Истинное повествование, c. 148‑198. Благодаря его мемуарам можно составить представление о демаршах, которые могли предпринять и Шагаровы, чтобы устроиться на выгодные места.

99 Д.О. Серов, «Последние дьяки: Из истории реформирования системы гражданских чинов России в первой четверти XVIII в.», Уральский исторический вестник, 2011, № 3, c. 64‑72.

100 Цит. по: Троицкий, Русский абсолютизм, c. 104.

101 Троицкий, Русский абсолютизм, c. 105.

102 Согласно 17 пункту к Табели о рангах.

103 25 июня 1726 г. он впервые упом. как секретарь Севской провинции (РГАДА, ф. 615, оп. 1, д. 9941, л. 91об.).

104 М.М. Богословский, Областная реформа Петра Великого: Провинция, 17191727 гг., М.: изд. Имп. о‑ва истории и древностей рос. при Моск. ун‑те, 1902, c. 92.

105 Н.А. Воскресенский, cост., Законодательные акты Петра I: Редакции и проекты законов, заметки, доклады, доношения, челобитья и иностранные источники, т. 1, М. – Л. : Изд‑во АН СССР, 1945, N 324, с. 264‑265.

106 Демидова, Служилая бюрократия, c. 105‑117.

107 Шагаровы вливаются в массовый процесс стремительного увеличения мелкого крепостнического землевладения на плодородных черноземах Юга России, начавшийся после отмены политики «заказных городов», см. С.В. Черников. Дворянские имения ЦентральноЧерноземного региона России в первой половине XVIII в. Рязань, 2003, c. 81‑84.

108 К 1729 гг. владение семьи Шагаровых в Рейтаровке составило 279 четвертей «в двух полях», обойдясь им в 236 рублей (РГАДА, ф. 615, оп. 1, д. 9921, л. 83‑83об.; д. 9927, л. 44об.‑45; д. 9933, л. VIоб.‑VII; д. 9938, л. 64; д. 9939, л. 20‑21; д. 9940, л. 229об.‑230).

109 Другие севчане из среды Шагаровых, покупая одновременно с ними расположенные неподалеку участки земли, платят заметно дороже. Ср., напр.: РГАДА, ф. 615, оп. 1, д. 9928, л. 77‑77об., л. 78, л. 110об.‑111, л. 111об.

110 РГАДА, ф. 615, оп. 1, д. 9931, л. 249об.‑250об.

111 РГАДА, ф. 615, оп. 1, д. 9927, л. 97‑97об.; л. 98‑98об.; д. 9928, л. 28‑29, л. 40‑40об., л. 77‑77об., л. 92об.‑93, л. 110об.‑111; д. 9930, л. 187‑187об.; д. 9931, л. 125об., л. 219‑219об., л. 222об.‑223; д. 9933, л. VIIоб.‑VIII, л. 12об.‑13, л. 21‑22, л. 29‑29об., л. 29об.‑30, л. 74‑75; д. 9938, л. 3‑3об., л. 63об.‑64.

112 К моменту первой покупки земли в Рейтаровке, у Шагаровых уже были собственные крепостные крестьяне: три семьи, купленные за 100 руб. в 1704 г. Однако они были поселены в с. Журавка в Малороссии (РГАДА, ф. 615, оп. 1, д. 9913, л. 375).

113 За период 1701‑1718 г. в севских книгах записано 10 купчих Шагаровых на крестьян (см. выше); начиная с 1719 г. количество сделок резко увеличивается.

114 РГАДА, ф. 615, оп. 1, д. 9927, л. 43об., л. 55об.‑56; л. 102, л. 105‑105об.; д. 9928, л. 1‑2, л. 3об.‑4, л. 10‑10об., л. 39‑40, л. 40об.‑41об., л. 41об.‑42об., л. 59‑59об., л. 60‑60об., л. 76об.‑77; д. 9930, л. 74об.‑75, л. 83‑83об., л. 116об.‑117; д. 9931, л. 2‑2об., л. 3‑3об., л. 7об.; 29об., л. 37об.‑38об., л. 43об., л. 111‑111об., л. 125, л. 153‑153об., л. 156‑156об., л. 156об.‑157, л. 165‑165об., л. 179об.‑180, л. 186‑186об., л. 191‑191об., л. 194об., л. 196, л. 211об.‑212, л. 213об.‑214, л. 252‑252об., л. 272‑272об., л. 307‑308; д. 9933, л. 18‑19, л. 50‑50об., л. 61‑61об., л. 70‑71, л. 79‑79об., л. 88‑89, л. 206‑206об.; д. 9934, л. 11об.‑12, л. 180об.‑180Аоб.; д. 9938, л. 35об.‑36, л. 95об., л. 132об., л. 184об., 207об.‑208 ; д. 9939, л. 66, л. 21‑22, л. 33, л. 66, л. 83об. ; д. 9946, л. 26‑26об., л. 31‑31об., 64об.‑65об., л. 160об.‑161, л. 166, л. 168‑168об., л. 168об.‑169, л. 208‑209.

115 РГАДА, ф. 615, оп. 1, д. 9927, л. 112об.‑113, л. 126, л. 128об.‑129об.; д. 9928, л. 70‑71, л. 93‑94, л. 97‑97об.; д. 9931, л. 13‑13об., л. 83об.‑84, л. 162об.‑163, л. 163‑163об.; д. 9933, л. 218об.‑219; д. 9938, л. 204‑204об.

116 РГАДА, ф. 615, оп. 1, д. 9931, л. 37об.‑38об., л. 43об.

117 Точно такой же стратегии приобретения поместий и крестьян придерживается кабинет‑секретарь Петра I, А.В. Макаров (тоже выходец из провинциальных подьячих), см. Н.И. Павленко, Птенцы гнезда Петрова, М.: Мысль, 1994.

118 Так, привыкший платить по рублю за четверть земли, Василий готов заплатить 5 руб. за четверть, необходимую ему для «округления» поместья (ф. 615, оп. 1, д. 9933, л. 74‑75).

119 Н.П. Павлов‑Сильванский, Пропозиции Федора Салтыкова: Рукопись из собрания И.Н. Тиханова, СПб., 1891, c. 228‑248. В конце века об этом явлении с горечью писал А.Т. Болотов: «Роскоши и непомерное мотовство большей части наших дворян скоро произведет то, что большая часть наших сел и деревень принадлежать будут фабрикантам, купцам, подьячим, секретарям, докторам и лекарям, и не мы, а они господами и владельцами будут» (Жизнь и приключения Андрея Болотова описанные самим им для своих потомков, 1738‑1793, Том IV, СПб.: тип. Балашева, 1873, c. 967).

120 Начиная с 1721 г., Григорий и Василий Лазаревичи называют себя в актах «рыльскими помещиками» (РГАДА, ф. 615, оп. 1, д. 9928, л. 28‑29, л. 70‑71).

121 РГАДА, ф. 615, оп. 1, д. 9938, л. 3‑3об.; д. 9952, л. 61‑61об. Вотчина обошлась Григорию в 700 рублей.

122 Расспрос Лазаря Шагарова в Севской разрядной избе от 16 сентября 1687 г. (РГАДА, ф. 210, oп. 9е, стб. 415, л. 137‑145, 141‑145).

123 РГАДА, ф. 615, оп. 1, д. 9906, л. 171‑171об.; д. 9913, л. 277‑277об.; д. 9917, л. 48‑48об.; д. 9921, л. 19; д. 9922, л. 77; д. 9927, л. 50; д. 9928, л. 15‑15об.; д. 9928, л. 15об.‑16, л. 37‑37об., л. 53‑53об.; д. 9930, л. 53об.‑54, л. 54об.‑55об., л. 66об.‑67; д. 9931, л. 58‑59.

124 Л.А. Тимошина, «Расселение гостей, членов гостиной и суконной сотен в русских городах XVII в.», в Л.А. Тимошиной, ред., Торговля и предпринимательство в феодальной России: К юбилею профессора русской истории Нины Борисовны Голиковой, М.: Изд‑во Археографический центр, 1994, c. 117‑151; В.Б. Перхавко, «Купечество и культура русского города XVII в.», Столичные и периферийные города Руси и России в средние века и раннее новое время (XIXVIII вв.): Проблемы культуры и культурного наследия. Доклады Третьей научной конференции (Муром, 1720 мая 2000 г., М.: «Древлехранилище», 2003, c. 181‑187.

125 Н.Д. Чечулин, Русское провинциальное общество во второй половине XVIII века, СПб., 1889, c. 27.

126 В середине XVIII в. дворяне составляли, в среднем по России, около 1% населения городов. Едва ли не все они служили в местных органах власти (Б.Н. Миронов, Русский город в 17401860ые годы: демографическое, социальное и экономическое развитие, Л., 1990, c. 86); В.В. Крючков, «Численность, состав и происхождение дворянского населения городов Рязанской губернии во второй половине XVIII века», Города Европейской России конца XVпервой половины XIX века: Материалы международной научной конференции 2528 апреля 2002 г., Тверь: Тверской гос. ун‑т, 2002, c. 192‑198. Как и во многом другом, российское дворянство в этом отношении отличалось от итальянского или французского: Thierry Dutour, «Les nobles, les activités civiles et la vie urbaine dans l’espace francophone (xiiie ‑ xve siècles)», Histoire urbaine, 16 (2), 2006, p. 115‑129.

127 О взаимопроникновении подьячества и купечества, см. Д.А. Редин, «Интеграция чиновничества в провинциальные городские элиты: Россия, первая треть XVIII в.», Cahiers du Monde russe, 51 (2‑3), 2010, с. 281‑302.

128 Для воевод ограничение двумя годами пребывания в одном городе было восстановлено в 1730 г. (ПСЗ, т. 8, N 5522).

129 C 1730 по 1733 г. действовал указ об ограничении срока службы секретарей в каждом городе двумя годами, однако очевидно, что он не успел оказать практического значения (ПСЗ, т. 8, N 5598; т. 9, N 6416).

130 РГАДА, ф. 286, оп. 1, кн. 120, л. 161‑161об.

131 РГАДА, ф. 286, оп. 1, кн. 121, л. 204; кн. 115, протокол № 215, л. 316; кн. 120, л. 162‑164.

132 РГАДА, ф. 286, оп. 1, кн. 151, л. 325.

133 29 мая 1733 г. белгородский губернатор подписал и направил в Cенат доношение с соответствующим предложением (РГАДА, ф. 286, оп. 1, кн. 151, л. 325‑325об.). Нельзя усомниться в том, что за брата просил своего начальника Никифор Шагаров.

134 РГАДА, ф. 286, оп. 1, кн. 151, л. 326. Иван Ломакин был «сватом» Григория Шагарова: возможно, его дочь была замужем за сыном Ивана Ломакина (СИРИО – Сборник имп. русского исторического общества, т. 130, с. 456).

135 РГАДА, ф. 286, оп. 1, кн. 191, л. 1539.

136 РГАДА, ф. 286, оп. 1, кн. 120, л. 591‑594; кн. 162, л. 140‑165.

137 Е.В. Акельев, «Старообрядцы в финансовых структурах Российской империи (1722–1785)», в: В.Е. Борисов, сост., О вере и суевериях: сборник статей в честь Е.Б. Смилянской, М.: Индрик, 2015, с. 149‑178.

138 Назначен в 1735 г. (РГАДА, ф. 286, оп. 1, кн. 191, л. 1539об.).

139 РГАДА, ф. 286, оп. 1, кн. 175, л. 170‑170об.; кн. 191, л. 1538об.

140 Определение о назначении Никифора Шагарова было подписано в Cенате 18 августа 1736 г. (РГАДА, ф. 286, оп. 1, кн. 175, л. 698).

141 РГАДА, ф. 286, оп. 1, кн. 175, л. 703.

142 Василий Оловеников, отрешен 15 апреля 1736 г. по приговору Cената (РГАДА, ф. 286, оп. 1, кн. 175, л. 706). Указ о назначении Петра Григорьевича Шагарова на должность секретаря Орловской провинциальной канцелярии был подписан 18 августа 1736 г. (тоже, кн. 177, л. 294). По поводу родства с Оловениковыми пока удалось установить лишь то, что внучка Ивана Лазаревича Шагарова, Матрена Анисимова, была замужем за представителем клана Оловениковых, канцеляристом Алексеем Оловениковым (РГАДА, ф. 810, д. 169а, л. 1 об., 47об.).

143 СИРИО, т. 130, с. 456.

144 РГАДА,ф. 286, оп. 1, кн. 191, л. 1539. Григорий Лазаревич Шагаров приходился Степереву «дядей» (СИРИО, т. 130, с. 456).

145 Среди документов Герольдмейстерской конторы 1736 г. сохранился список «обретающихся у дел» и отставленных незадолго до этого секретарей Белгородской губернии. Этот документ очень показателен. В нем числится 10 действующих и 5 бывших секретарей Белгородской губернской, Севской и Орловской провинциальных канцелярий. Из них 5 человек носят фамилию Шагаровых. На втором месте стоит представленный тремя лицами род Оловениковых, с которым Шагаровы состояли в родстве (РГАДА, ф. 286, оп. 1, кн. 199, л. 235‑236).

146 Подлинник челобитной Ивана Кричевцова не обнаружен. Основные положения челобитной цитируются в резолюции Кабинета министров об образовании комиссии о Шагаровых от 6 ноября 1739 г. (СИРИО, т. 130, с. 456‑458).

147 СИРИО, т. 130, с. 458; ф. 286, оп. 1, кн. 209, л. 115.

148 СИРИО, т. 130, с. 458.

149 Краткое содержание жалоб известно нам из записи в книге Санкт‑Петербугской печатной конторы от 22 декабря 1739 г., где был скопирован указ Кабинета о расследовании дела о Шагаровых, к которому был приложен экстракт с кратким содержанием челобитных (РГАДА, ф. 265, оп. 1, кн. 88, № 3136, л. 29‑34).

150 РГАДА, ф. 286, оп. 1, кн. 394, л. 828‑831.

151 РГАДА, ф. 286, оп. 1, кн. 232, л. 305‑306.

152 СИРИО, т. 130, с. 459‑460; ф. 265, оп. 1, кн. 88, № 3136, л. 29‑34

153 Сенатский архив. Журналы и определения правительствующего сената. Некоторые журналы и определения сената за 1732, 1735, 1737, 1738 и 1739 гг., т. II, СПб., 1889, с. 104, 187, 219‑220. См. также: РГАДА, ф. 286, оп. 1, кн. 394, л. 827.

154 Дело Шагаровых вел член малоросскийской коллегии полковник Иван Алферьевич Челищев, который принял сторону обвиняемых (Сенатский архив. Журналы и определения Правительствующего сената, т. 5, СПб., 1892, с. 162‑163). В начале 1742 г. прибыл новый начальник над Малороссией, И.И. Неплюев. Интересно, что Шагаровы были давно знакомы с одним из его родственников, Георгием Семеновичем, который занимал у них и одалживал им деньги: он был сыном бывшего севского воеводы Семена Протасьевича Неплюева, при котором служил еще Лазарь (РГАДА, ф. 615, оп. 1, д. 9918, л. 82об.; д. 9933, л. 111‑111об.). Следующим начальником над Малороссией стал Ив.Ив. Бибиков, присутствоваший в Глухове с начала 1743 г. С ним Шагаровы были хорошо знакомы лично, поскольку в 1730‑32 гг. Бибиков был губернатором в Белгороде и именно при нем Григорий Лазаревич испросил отставку от дел с помещением сына Никифора на свое место.

155 РГАДА, ф. 286, оп. 1, кн. 394, л. 827, 831.

156 Об этом упоминается в челобитной Ивана Гридасова, рассмотренной в Сенате 11 ноября 1741 г. (Сенатский архив. Журналы и определения Правительствующего сената, т. 5, СПб., 1892, c. 162‑163). Однако документального подтверждения факта ссылки Григория Лазаревича пока обнаружить не удалось.

157 См.: РГАДА, ф. 286, оп. 1, кн. 394, л. 824‑831.

158 РГАДА, ф. 286, оп. 1, кн. 347, л. 125об., 147; Кн. 348, л. 194об.

159 М.В. Бабич, И.В. Бабич, cост., Областные правители России, 17191739 гг., М.: РОССПЭН, 2008, с. 281.

160 Годовая сумма оброчных сборов с казенных земель составляла в 162 рублей, тогда как реальный доход составил почти 1 500 рублей (СИРИО, т. 130, с. 681‑682). Об этом см. также: И.В. Курукин, Эпоха «дворских бурь»: Очерки политической истории послепетровской России, 17251762 гг., Рязань, 2003, с. 257‑258.

161 На это указывает тот факт, что представителям рода Шагаровых стало труднее уживаться с местными властями в Севске. Так, в мае 1761 г. в Герольдмейстерской конторе была зарегистрирована челобитная вдовы Ивана Васильевича Шагарова Сарры, которым она просила об «отрешении находящегося в той [Севской] провинции воеводского товарыща порутчика Матвеева от его должности, который имеет того города в уезде собственныя ево деревни» (Журнал входящих документов Герольдмейстерской конторы 1761 г.: РГАДА, ф. 286, оп. 1, л. 429, № 1078).

162 В 1740 г. Сенат отказал Шагаровым в просьбе снять секвестр с их недвижимого имущества, наложенный до окончания следствия над ними (Сенатский архив. Журналы и определения правительствующего сената. Некоторые журналы и определения сената за 1732, 1735, 1737, 1738 и 1739 гг., т. II, СПб., 1889, с. 262).

163 РГАДА, ф. 286, оп. 1, кн. 120, л. 161‑161об.

164 У старшего сына Василия Лазаревича, Ивана Васильевича, в 1752 г. имелось 60 душ в Севском и Рыльском уездах (РГАДА, ф. 286, оп. 1, кн. 394, л. 820). У его младшего брата Василия в 1756 г. было 44 души в тех же Севском и Рыльском уездах (РГАДА, ф. 286, оп. 1, кн. 450, л. 683). Их же средний брат Федор в 1747 г. объявил, что «испомещен он в Севском, в Рылском, в Вяземском и Пошехонском уездех; по переписи за ним мужеска полу двести дватцать девять душ» (РГАДА, ф. 286, оп. 1, кн. 325, л. 378‑378об.). Если предположить, что братья разделили отцовское имущество приблизительно поровну, и каждому досталось по 40‑60 душ в Севском и Рыльском уездах, то наследство супруги Федора должно было составлять около 180 душ в Вяземском и Пошехонском уездах.

165 РГАДА, ф. 286, оп. 1, кн. 325, л. 378‑378об., 380‑381.

166 В 1744 г., его произвели в сержанты артиллерии, а в 1746 г., за оказанную в службе «ревность» и «прилежность», он был пожалован в прапорщики, на что ему был выдан патент (РГАДА, ф. 286, оп. 1, кн. 450, л. 684).

167 РГАДА, ф. 286, оп. 1, кн. 450, л. 682‑683.

168 РГАДА, ф. 286, оп. 1, кн. 450, л. 681‑686.

169 РГАДА, ф. 286, оп. 1, кн. 325, л. 380‑381.

170 С.В. Черников, Дворянские имения ЦентральноЧерноземного региона России, Рязань, 2003, c. 50; М.Л. Гавлин, «Вопрос о винных откупах в истории законодательства Российской империи, XVIII‑XIX вв.», Труды исторического факультета МГУ. Экономическая история. Обозрение, вып. 13, М.: Изд‑во МГУ, 2007, c. 127‑139.

171 Черников, Дворянские имения, c. 48‑49.

172 Igor Fedyukin, Salavat Gabdrakhmanov, Cultural Capital and Education in St. Petersburg: The Noble Cadet Corps, 1732‑1762, The Journal of Interdisciplinary History, 46 (4), 2016, p. 485‑516; См. также: С.В. Польской, «“На разные чины разделяя свой народ…”: Законодательное закрепление сословного статуса русского дворянства в середине XVIII века», Cahiers du Monde russe, 51 (2‑3), 2010, p. 303‑328.

173 Подсчитано нами по справочнику Областные правители России, 17191739 гг. (cост. М.В. Бабич, И.В. Бабич). Заметим, что справочник не учитывает секретарей, среди которых людей шагаровского профиля могло быть больше. Нам пока не удалось изучить цитируемые Бабич «Ведомость, присланную из Герольдмейстерской конторы, кто имяны с 719 году в губерниях и провинциях и городех были секретари» и аналогичную ведомость об обер‑рентмейстерах (РГАДА, ф. 248, кн. 985, л. 591‑608 и 577‑581об.).

174 РГАДА, ф. 286, оп. 1, кн. 749, л. 351‑352.

175 «Дневник графа Бобринского, веденный в кадетском корпусе и во время путешествия по России и за границею [Извлечение]», Русский архив, 1877, Кн. 3, вып. 10, c. 143‑146.

176 Шпиленко, Материалы к родословию смоленского дворянства. Поэт И.Ф. Богданович в письме от 24 декабря 1797 г. сообщает, что находится у сестры в с. Петровском Шагаровых. Дружинин правильно предположил, что одна из родных сестер поэта была в замужестве Шагарова, однако ошибся, назвав сестру Анну и Александра Ивановича Шагарова (П.А. Дружинин, Неизвестные письма русских писателей князю Александру Борисовичу Куракину (17521818), М.: «Трутень», 2002, с. 132).

177 С.В. Любимов, Предводители дворянства всех наместничеств, губерний и областей Российской империи (1777 – 1910), СПб., 1911, с. 61.

178 РГИА (Российский государственный исторический архив), ф. 1343, оп. 51, д. 733, л. 164об.‑165. Благодарим Д.П. Шпиленко за предоставление выписок из этого архивного дела.

179 ГАСО (Государственный архив Смоленской области), ф. 135 (Шагаровы), оп. 1, д. 1‑11, 1803‑1865 гг. См. обзор документов личного архива Ф.Ф. Шагарова, опубликованный неизвестным исследователем: http://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/643105 (последнее обращение: сентябрь 2015 г.).

180 Шпиленко, Материалы к родословию смоленского дворянства, c. 72.

181 РГИА, ф. 1343, оп. 51, д. 733, л. 165.

182 РГИА, ф. 1343, оп. 51, д. 733, л. 164об.‑165.

183 «Июня 21 дня 1800 года. Правительствующий Сенат, слушав доношение Казанскаго Губернскаго Правления […] о чинимых […] обывателями непозволенных для землемера капитана Шагарова сборах […] на покупку съестных и прочих припасов для землемера Шагарова» (ПСЗ, т. 26, N 19458, с. 180‑181).

184 Robert Descimon, «Nobles de lignage et noblesse de service : Sociogenèses comparées de l’épée et de la robe (xvexviiie siècles)», Épreuves de noblesse : Les expériences nobiliaires de la haute robe parisienne (xviexviiie siècles), Textes réunis par Robert Descimon et Élie Haddad, P.: Les Belles Lettres, 2010, p. 277‑302.

185 СИРИО, т. 8, СПб., 1871, с. 103‑106.

186 Несколько конкретных примеров позволяют увидеть сходство методов дворян‑помещиков с методами Шагаровых: Е.И. Заозерская, «Помещик Жуков и его хозяйство», Дворянство и крепостной строй России XVIXVIII вв. Сборник статей, посвященный памяти Алексея Андреевича Новосельского, М.: Наука, 1975, с. 213‑226; С.М. Троицкий, «Хозяйство крупного сановника России в первой четверти XVIII в. (по архиву князя А.Д. Меншикова)», Россия в период реформ Петра I, М.: Наука, 1973, с. 215‑248; Н.И. Павленко, Птенцы гнезда Петрова; См. также: Е.В. Лобанова, «Предпринимательское поведение крупного землевладельца ХVII века (на материалах вотчинного архива боярина Б.И. Морозова)», Экономическая история. Ежегодник. 2001, М.: РОССПЭН, 2002, c. 7‑24.

Top of page

References

Bibliographical reference

Anna Joukovskaia and Evgenii Akelev, Iz Kazakov Vo DvorianeCahiers du monde russe, 57/2-3 | 2016, 457‑504.

Electronic reference

Anna Joukovskaia and Evgenii Akelev, Iz Kazakov Vo DvorianeCahiers du monde russe [Online], 57/2-3 | 2016, Online since 01 April 2019, connection on 29 March 2024. URL: http://journals.openedition.org/monderusse/8368; DOI: https://doi.org/10.4000/monderusse.8368

Top of page

About the authors

Anna Joukovskaia

Centre d’études des mondes russe, caucasien et centre‑européenCNRS ‑ EHESS, Paris, anna.joukovskaia@gmail.com

By this author

Evgenii Akelev

National Research University Higher School of Economics, Moscow, eakelev@hse.ru

By this author

Top of page

Copyright

The text and other elements (illustrations, imported files) are “All rights reserved”, unless otherwise stated.

Top of page
Search OpenEdition Search

You will be redirected to OpenEdition Search