Навигация – План сайта

ГлавнаяNuméros55/1-2Dossier - Fiscalité, justice et c...Перемены в фискальном статусе дья...

Dossier - Fiscalité, justice et conflit politique en Russie, premier tiers du XVIIIe siècle

Перемены в фискальном статусе дьяков и подьячих в царствование Петра I и их социальные последствия

Les changements dans le statut fiscal des d´jaki et des pod´jačie sous le règne de Pierre le Grand et leurs conséquences sociales
Changes in the fiscal status of d´iaki and pod´iachie under Peter the Great and their social consequences
Anna Joukovskaia
p. 31-49

Резюме

L’article porte sur un épisode de l’histoire fiscale russe des années 1700 qui n’a pas encore retenu l’attention des historiens, à savoir la tentative par Pierre le Grand de priver les secrétaires et les sous‑secrétaires (d´jaki et pod´jačie) de leur privilège fiscal, ou, en d’autres termes, la tentative de l’État d’imposer ses propres agents. La Russie manquant de fonds pour mener la guerre avec la Suède, les conseillers du tsar lui suggérèrent que les sommes traditionnellement versées aux serviteurs administratifs par la population (kormy et vzjatki) pouvaient être assimilées au revenu imposable. Des mesures furent prises pour tâcher de calculer et réguler ce type de revenus, un avis de cotisation fut mis en place et, finalement, les agents de l’administration locale durent verser un tribut à l’État. Ces modifications furent très mal reçues par les secrétaires et les sous‑secrétaires car non seulement elles leur étaient défavorables sur le plan économique, mais surtout elles remettaient en cause leur statut social en les faisant passer de la catégorie privilégiée des serviteurs de l’État à celle de la population imposable. Les secrétaires et les sous‑secrétaires ne surent pas opposer une résistance collective ouverte à la mise en place de l’impôt, mais ils cherchèrent des moyens de ne pas le payer. En définitive, l’insignifiance des recettes perçues ne justifiait pas l’effort qu’imposait leur collecte et la mesure dut être abandonnée au bout de quelques années. Dans cet article, qui prend appui sur des archives et des sources publiées, l’auteur met en lumière les importantes implications sociales de la politique fiscale de Pierre et explore les mécanismes cachés de la prise de décision politique et des luttes à la cour qui accompagnaient le tsar dans ses efforts d’édification d’un État moderne.

Верх страницы

Полное изложение текста

1Как это ни кажется странным в контексте современной жизни, в течение последних тридцати с лишним лет историки России XVIII в. уделяли крайне малое внимание вопросам государственных финансов1. В результате, российская историография данного периода оказалась в стороне от принявшей столь широкие масштабы плодотворной международной дискуссии о фискальном аспекте процесса становления государства Нового времени2. К счастью, начавшая укореняться традиция « не считать деньги в чужом кармане» была недавно нарушена группой исследователей, объединивших свои усилия с целью изучения подушной подати3. Подвергнув критическому анализу хрестоматийное мнение о низком уровне собираемости подушной подати в течение XVIII в., Елена Корчмина показала, что представления о состоянии доходов и расходов государства, которые как правительство изучаемого периода, так и позднейшие ученые составили на основе сводных фискальных ведомостей, значительно расходятся с реальной картиной, реконструируемой при обращении к отчетным документам низшего административного уровня4. На основании полученных ими данных о « высокой, близкой к абсолютной, собираемости подушной подати в послепетровской России», Елена Корчмина и Игорь Федюкин сформулировали ряд исследовательских вопросов, требующих дальнейшего изучения, историографическая важность которых очевидна : о тяжести налогового бремени для населения, об отношении налогоплательщиков к фискальным требованиям правительства, о механизмах и методах взимания и контроля (в частности, об уровне насилия), о влиянии фискальных практик на развитие бюрократических принципов в администрации и, в итоге, об « эффективности государства» (state capacity) и роли этого фактора в экономическом развитии России периода империи5.

2История финансов в узком смысле слова не в силах дать ответы на эти и подобные вопросы : их следует искать в зоне пересечения фискальной, экономической, социальной и политической истории. Кроме того, представляется, что статистический и макроисторический подходы, традиционно превалирующие в истории российских государственных финансов, могут быть с успехом дополнены методами микроистории постольку, поскольку финансовые интересы абстракции, называемой государством, выражаются на практике в конкретных фискальных инициативах и мероприятиях, возникающих из конкурирующих экономических интересов разных социальных слоев и из политических амбиций, контактов и конфликтов отдельных наделенных властью лиц или групп. Интерпретация количественных данных, извлекаемых из серийных источников, приобретает большую историческую рельефность, когда идет рука об руку с реконструкцией человеческих отношений, скрывающихся между строк обманчиво анонимных и кажущихся бесстрастными документов налоговой администрации. В данной статье предпринята попытка многоаспектного микроисторического анализа одной из многочисленных малых фискальных реформ, проводившихся в царствование Петра I.

* * *

  • 6 Существование этого налога до сих пор не отмечалось в литературе. Не следует путать его с описанной (...)

3Вступив в 1700 г. в дорогостоящую войну с Карлом XII и осознав необходимость « денег как возможно собирать», Петр и его окружение первое время не стремились к проведению масштабной налоговой реформы, а довольствовались повышением старых и введением новых податей практически на всё и вся : от бород до дубовых гробов. Были, в частности, отменены привилегии некоторых групп, которые до тех пор пользовались свободой от прямых налогов. Среди таковых оказались, что особенно любопытно, дьяки и подьячие, т.е. сами агенты управления Московского государства, ответственные, среди прочего, и за взимание податей. В 1705 г. был введен прямой налог специального назначения с доходов (помимо жалованья) и имущества дьяков и подьячих, носивший названия « оклада вместо службы», « оклада на жалованье ратным» или сбора « с прибытков»6.

  • 7 Brian Davies, « The Politics of Give and Take : Kormlenie as Service Remuneration and Generalized E (...)
  • 8 П.В. Седов, « Подношения в московских приказах XVII века», Отечественная история, 1, 1996, с. 139‑1 (...)
  • 9 Л.Ф. Писарькова, « Российская бюрократия в эпоху Петра I», Отечественная история, 2, 2004, с. 3‑19.

4Жителям России, которые с первых же лет войны оказались более чем когда‑нибудь обременены либо действительной военной службой, либо тяглыми службами и податями, положение дьяков и подьячих должно было казаться вполне завидным. Дьяки и подьячие успешно уклонялись от попыток правительства записывать их в армию ; они пользовались свободой от прямых налогов ; « сидение у дел» приносило им неплохой доход, а некоторые категории еще и получали ежегодное государево жалованье (дьяки и « верстаные» подьячие московских приказов). Получение доходов « от дел» объяснялось древним обычаем « кормления», не изжитым к началу XVIII в., несмотря на неоднократные попытки правительства ограничить его7. Подробные изыскания в монастырских расходных книгах первой четверти XVIII в. позволили П.В. Седову сделать вывод, что в Москве и Санкт‑Петербурге « сохранялись почти без изменения традиции предыдущего столетия : подношения в канцеляриях деньгами и натурой ‘в почесть’, кормление приказных обедом, плата за оформление дел и дача ‘посулов’«8. Говоря проще, дьяки и подьячие брали « взятки» практически со всех лиц, входивших в контакт с приказными учреждениями, буть то по собственным или по государевым делам. Аналогичная ситуация наблюдалась и в других городах, где подьячие не только не хотели, но и при всем желании не могли бы обойтись без подношений, поскольку им не выплачивалось казенное содержание9.

  • 10 Письма и бумаги императора Петра Великого, т. 2, СПб. : Государственная тип., 1889, N 615, с. 315. (...)

5Столь вызывающая концентрация жизненных благ не могла долго продержаться в тяжелых обстоятельствах военного положения. В один из дней 1702 года, вытащив из кармана аспидные дощечки, служившие ему записной книжкой, Петр I нацарапал грифелем пять коротких слов : « Судьям от дела по чему»10. Разгадать посетившую царя мысль не так уж трудно : он намеревался выяснить, какой доход получают руководители приказов и дьяки от челобитчиков. Учитывая условия момента, можно не сомневаться, что Петр не столько заботился в данном случае о защите кошелька подданных, сколько размышлял о способе перехватить доходы судей с целью направить их в « артерию войны». Мы вряд ли когда‑нибудь узнаем, какой конкретной ситуацией была спровоцирована эта мысль Петра, зато можем проследить замысловатый путь ее развития и вызванные ею драматические перемены в налоговом статусе дьяков и подьячих и их социальные последствия.

  • 11 Полное собрание законов Российской империи [далее ПСЗ], СПб., 1830, т. 4, N 1928, с. 216. Е.В. Анис (...)
  • 12 19 февраля 1703 г. глава Разряда Никита Стрешнев доложил в Ближней канцеляии, что на содержание нов (...)

69 марта 1703 г. Петр приказал боярам в Ближней канцелярии разработать « штат» (т.е. тариф) приказных услуг населению, с тем чтобы в дальнейшем выплачивать окладное жалованье дьяков и подьячих Москвы не из казны, а из денег, собираемых в приказах « от дел» согласно этому тарифу11. Вполне возможно, что непосредственным поводом для указа 9 марта стала необходимость найти деньги на содержание формировавшихся в это время в Москве полков12. Целевые сборы с отдельных категорий населения на содержание новых подразделений армии были привычным явлением тех лет. Так, в 1701 г. на купцов, церковных крестьян, помещиков и вотчинников был наложен т.н. « драгунский» сбор для формирования новой конницы. На этот раз пришла очередь дьяков и подьячих.

  • 13 Н.Ф. Демидова, Служилая бюрократия в России XVII в. и ее роль в формировании абсолютизма, М. : Наук (...)

7Мысль о возможности сэкономить на жалованье дьяков и подьячих не была новой. Во второй половине XVII в. неоднократно появлялись указы о пятидесятипроцентном сокращении выплат по окладам подьячих. Однако уменьшение выплат по окладам государева жалованья было невыгодно монарху по двум причинам. Во‑первых, оно наносило символический урон его престижу, выявляя бедность его казны. Во‑вторых, экономия, достигнутая сокращением выплат, амортировалась возрастанием числа верстанных подьячих и повышением окладов « придачами», которые центральной власти не удавалось полностью контролировать13. Указ 9 марта принципиально отличался от традиционных мер, показавших свою неэффективность, ибо предлагал не сократить выплаты по окладам дьяков и подьячих, а превратить их частные и полулегальные « взятки» с челобитчиков в единственный – официальный и регулируемый – источник финансирования их окладов жалованья.

  • 14 Прочтенная боярам ведомость об окладах дьяков и подьячих (« лист в графах») основана, как можно зак (...)
  • 15 К сожалению, состав Ближней канцелярии пока не установлен. Д.О. Серов любезно предоставил мне сведе (...)
  • 16 Попытка сбора такой информации была предпринята несколькими годами позже, как видно из « Ведения, ч (...)
  • 17 См., например, опубликованое С.А. Белокуровым расписание повытий Посольского приказа 1675 г. (С.А.  (...)
  • 18 В 1698 г. было 154 дьяка (Демидова, Служилая бюрократия, с. 24), в 1708 г. – 126 (Окладная книга Ка (...)
  • 19 Список учреждений на 1702‑1705 г. см. у Анисимова, Государственные преобразования, с. 44.
  • 20 Например, для Артиллерийского приказа показан оклад 1639/40 г. 228 руб. подьячим и 200 руб. дьякам, (...)
  • 21 О формировании корпоративной солидарности в среде петровской администрации на почве защиты материал (...)

8Для выполнения указа 9 марта боярам требовались сведения о размере доходов от челобитчиков в разных приказах и об окладах жалованья дьяков и подьячих Москвы. Сбором и технической обработкой соответствующей информации занялись подьячие Ближней канцелярии, работавшие под началом небезызвестного сотрудника Петра I Н.М. Зотова14. От них, конечно, не могло ускользнуть, что реализация мер, изложенных в указе 9 марта, должна была привести к резкому понижению доходов « от дел» приказных дьяков и подьячих – если не их лично (поскольку Ближняя канцелярия, формально, не являлась приказом), то их родственников, друзей и людей их « чина» вообще15. Царь и бояре предполагали, наверное, что Зотов (сам полвека проработавший в подьячих и дьяках) и его подручные возьмутся за такое задание спустя рукава, но вряд ли они могли ожидать с их стороны махровой недобросовестности, которая под теми же небесами, но в другую эпоху, была бы квалифицирована как активный саботаж. Так или иначе, но Зотов с подчиненными не предоставили боярам никаких сведений о доходах дьяков и подьячих от челобитчиков. Формально их извинял тот факт, что размер взяток никогда не становился предметом официального регулирования и в приказах не существовало отчетности по этому предмету16. При желании, однако, Ближняя канцелярия могла бы собрать кое‑какие данные, даже не прибегая к мелким информаторам из числа подьячих или их клиентов, поскольку руководство приказов не только знало о практике взяток, но иногда вполне официально, в письменной форме, распоряжалось распределением доходных дел между подьячими17. Однако этого мало. Зотов и его подчиненные представили боярам очевидно неисправную ведомость об окладах жалованья дьяков и подьячих (т.н. « лист в графах»), хотя и располагали для ее составления официальными и исчерпывающими сведениями. Во‑первых, в « листе в графах» наличествовали сведения только о 36 дьяках, хотя их было, по самому скромному подсчету, в три раза больше18. Во‑вторых, подьячие были учтены лишь по 14 приказам из примерно полусотни существовавших на тот момент московских учреждений, причем не хватало данных и по таким крупным местам как житные дворы (73 подьячих), сытенный, кормовой и хлебенный дворцы (82 подьячих) и т.д.19 И наконец, в « листе» были указаны не актуальные индивидуальные оклады жалованья, а валовые оклады приказов, большинство из которых были утверждены в течение предыдущего столетия и во многих случаях устарели20. Трудно поверить, чтобы столь существенные недостатки в таком важном документе оказались результатом простой небрежности. Более правдоподобным кажется предположение, что Зотов и его подручные проявили корпоративную сознательность и намеренно составили « лист в графах» таким образом, чтобы представить заниженные данные о расходах казны на окладное жалованье дьяков и подьячих Москвы21. Они стремились незаметно подтолкнуть царя и бояр к выводу о том, что проект, изложенный в указе 9 марта, не может дать ощутимой фискальной прибыли.

  • 22 Итог, полученный подьячими Ближней канцелярии (1.415 руб.) превышает наши подсчеты по книгам Оружей (...)

9В чьем же изобретательном воображении возникла идея указа 9 марта ? Очевидно, что ни сами дьяки и подьячие, ни их родственники и друзья не могли быть авторами проекта, столь враждебного благосостоянию этих чинов. « Лист в графах», помимо упомянутых выше недостатков, содержит некоторые аномалии, косвенным образом указывающие на лицо, которое Зотов и его помощники считали вдохновителем указа 9 марта. Несмотря на вопищую неполноту « листа», в списке указанных в нем учреждений есть одно лишнее название, которое не должно было бы в нем фигурировать, поскольку речь шла не о независимом учреждении, а всего лишь о подразделении одного из приказов. Тем не менее, это подразделение почему‑то не просто попало в список, но было вынесено отдельной строкой и поставлено на очень видном месте – в самом конце, прямо перед итоговыми данными всего « листа». Привлекает внимание тот факт, что изо всех упомянутых в « листе» окладов учреждений, наивысший оклад обнаруживается именно у этого подразделения – 1.415 руб. по состоянию на 1701 г., что в несколько раз превышало оклады, указанные для важнейших государственных учреждений, таких как Посольский, Военный, Морской, или Артиллерийский приказы ! Поскольку речь шла не о самостоятельном приказе, а о подразделении Оружейной палаты, подьячие Ближней канцелярии не имели в своем распоряжении готовой финансовой сводки по этому месту, а это означает, что им потребовалось самим сделать экстракт из приходо‑расходных книг Оружейной палаты и самим вывести указанную цифру итогового оклада22. В чем причина столь беспримерной трудовой инициативы ? Не иначе как в том, чтобы прозрачно намекнуть царю и боярам, что самая дорогостоящая администрация государства, к которой, конечно, и следовало бы применить меры экономии прежде всех остальных приказов – это так называемые « Крепостные дела» и их руководитель, дьяк Оружейной палаты, пожалованный, кстати, наивысшим для дьяков окладом жалованья в 300 рублей.

  • 23 Д.О. Серов, Администрация Петра I, М. : О.Г.И., 2007, гл. « Круги судьбы прибыльщика Алексея Курбат (...)

10Что такое были эти Крепостные дела и почему персонал Ближней канцелярии проникся к ним и их начальнику столь острой неприязнью ? « Записка крепостей» (т.е. регистрация частных актов : сделок, договоров, завещаний и т.п.) практиковалась в Московском государстве с давних времен и до начала XVIII в. не находилась в ведомстве какого‑то одного учреждения, а велась во многих приказах. В 1699 г. Петр I приказал писать крепости исключительно на вводимой для этих целей гербовой бумаге, а в 1700 г. сосредоточил всю власть по управлению крепостными делами (продажа бумаги, регистрация крепостей и сбор соответствующих пошлин) в руках одного лица – дьяка Алексея Александровича Курбатова. Личность Курбатова недаром несколько раз привлекала особенное внимание историков23. Характерный представитель социальных перемен петровского царствования, Курбатов появился на приказном небосводе как своего рода комета ‑ яркая, но угрожающая. Пожалованный в дьяки из боярских холопов за « изобретение» гербовой бумаги, он не просто был аутсайдером в приказной среде, но и, насколько можно судить по доступным на сегодняший день данным, не проявил стремления интегрироваться в нее. Получив от царя в свое управление гербовые и крепостные дела, он взял себе в ближайшие помощники не подьячих, а таких же боярских холопов, каким был он сам. Пожалованный в дьяки, он выбрал своим покровителем не одного из бояр‑столпов старой московской приказной системы, а Меншикова – человека вполне нового в этой системе, не связанного с ней ни собственным опытом, ни наследственными лояльностями. Поэтому, наверное, Петр и отдал предпочтение именно Курбатову, когда потребовалось выбрать руководителя Ратуши – нового учреждения, призванного в значительной мере перестроить порядок финансового управления государства, из которого выросли и которым поддерживались старые приказы.

11Можно лишь догадываться о причинах нежелания Курбатова сблизиться с приказной средой. Сомнительно, чтобы им руководили соображения умозрительного порядка, поскольку свойственные ему приемы административного управления обнаруживают более сходств, чем различий с традиционными приказными методами. Скорее, прохладное отношение Курбатова к приказному миру носило более личный характер. Как известно, значительную часть своей сознательной жизни до пожалования в дьяки Курбатову пришлось « ходить за делы» своего хозяина, т.е. то и дело становиться по отношению к приказным в положение просителя – хитрого, дотошного грамотного « холопа Алешки», тонкого знатока приказного делопроизводства, умеющего составить и красиво написать челобитную лучше всякого подьячего и более памятливого на законы, чем многие дьяки ; скромного, униженного, благодарного, благодушного « боярского человека Алексея Александровича», незаметно рассовывающего по подьяческим карманам рубли и неусыпно заботящегося о том, какими бы гостинцами получше угодить пресыщенным дьякам. Вполне возможно, что, дожив в этой роли до сорока лет, Курбатов хотя и принял чин дьяка, но не захотел или не смог возбудить в себе чувство корпоративной лояльности к приказной среде. Вступив в приказную карьеру, Курбатов придумал для себя невиданное административное амплуа, основанное на сочетании качеств « прибыльщика» (изобретателя новых источников дохода для казны) и « фискала» (сыщика, преследующего казнокрадов). Естественно, что репутация такого защитника безличной государственной пользы должна была строиться на неприверженности каким‑либо частным или корпоративным интересам, в том числе интересам дьяков и подьячих.

12Учитывая редкостный административный профиль Курбатова и тот факт, что составители « листа в графах» целенаправленно пытались опорочить в глазах правительства учреждение, которое основал и которым руководил именно он, можно с уверенностью предположить, что персонал Ближней канцелярии видел в Курбатове вдохновителя указа 9 марта и хотел таким образом отомстить ему за дерзкое покушение на экономическое благосостояние дьяков и подьячих Москвы.

  • 24 Собственноручная помета царя на « листе в графах» от 31 октября 1704 г. (Письма и бумаги имп. Петра (...)
  • 25 Ухудшение финансового положения имело одной из основных причин упадок доходов от передела денег и и (...)
  • 26 Сборник Императорского русского исторического общества, вып. 39, СПб. : тип. Второго отд. собств. е (...)
  • 27 Петр вернется к мысли об официальном тарифе приказных услуг во время подготовки коллежской реформы, (...)

13По всей видимости, боярская комиссия положила указ 9 марта 1703 г. под сукно, ибо никаких следов о принятых по нему мерах в источниках обнаружить не удалось. Однако осенью 1704 г., не успел Петр вернуться в Санкт‑Петербург после более чем полуторагодичного периода непрерывных разъездов, как он вспомнил, или кто‑то услужливо напомнил ему, об этом проекте. Получив все тот же « лист в графах» и сразу заметив его недостатки, царь приказал дополнить ведомость24. Впрочем, к этому моменту финансовая ситуация России стала столь напряженной, что даже если бы Ближняя канцелярия начала кропотливую работу по сбору сведений о доходах дьяков и подьячих, у царя уже не было времени ждать ее результатов25. Как доносил к своему двору британский посол Чарльз Витворт : « В настоящее время, когда царю необходимы деньги для армии, царские министры готовы предпочесть действительным и постоянным выгодам страны какой угодно ничтожный, но только наличный доход»26. Поэтому Петру пришлось на время отказаться от привлекшей его новаторской и рациональной мысли об учинении официального тарифа приказных услуг и обратиться к уже упомянутой нехитрой методике пятидесятипроцентного сокращения выплат окладного жалованья всем дьякам и подьячим, которая была несправедлива для них, ибо не учитывала дифференциацию доходов от дел, и разорительна для населения, поскольку провоцировала на увеличение « взяток»27.

  • 28 О восприятии государева жалованья в XVII‑начале XVIII вв., см. : André Berelowitch, La hiérarchie d (...)

14С сегодняшней точки зрения, эта мера выглядит как личный налог, взимаемый у источника. Однако в контексте начала XVIII столетия, когда государево жалованье еще не превратилось окончательно в зарплату, а сохраняло элементы значений награды, дара, помощи царя своим слугам, частичное и временное сокращение выплат при сохранении окладных ставок не носило характера подати28. Нанося ущерб материальному положению некоторых дьяков и подьячих, данная мера не затрагивала статуса этих чинов, не сближала их с податным – « тяглым» – населением.

  • 29 Подлинник указа не обнаружен, однако его текст известен по копиям в делопроизводстве приказов (Анис (...)
  • 30 См. также : Ирина Куликова, « Тип подьячего в русской литературе XVIII в.», Literatũra, 2007, 49 (2 (...)

15О сокращении выплат по окладам дьяков и подьячих было объявлено в указе 10 декабря 1704 г.29 Но главные неприятности были у них еще впереди. Доходы дьяков и подьячих « от дел» традиционно вызывали раздражение и зависть в самых разных слоях населения. Недаром в народном языке закрепилось известное определение подьячего : « Четыре полы, восемь карманов»30. Однако, чтобы как следует пошарить по этим карманам, нужно было располагать значительной практической властью и, кроме того, не бояться восстановить против себя приказную среду. Немногие люди в России одновременно удовлетворяли обоим этим условиям. Виднейшим из таких лиц был на тот момент фаворит царя А.Д. Меншиков, только что облеченный званиями генерал‑губернатора Петербурга и генерал‑порутчика, предполагавшими обширные административные и военно‑административные полномочия. Курбатов, как уже было сказано, желал сблизиться с Меншиковым, и соединение идей « прибыльщика» и власти « временщика» сыграло решающую роль в истории податного статуса дьяков и подьячих.

  • 31 17 ноября 1704 г. Курбатов уведомил своего начальника боярина Ф.А. Головина о своем переходе в ведо (...)
  • 32 С.М. Соловьев, История России с древнейших времен, кн. 8, М. : « Мысль», 1993, с. 315, 576‑577 (при (...)
  • 33 « Статьи» Курбатова : Архив Санкт‑Петербургского ин‑та истории (бывший ЛОИИ), ф. 83, Походная канце (...)

16В 1704 г. Курбатов готовился официально перейти под начальство Меншикова31. Д.О. Серов логично предположил, что Курбатову было уготовано заведование одной из созданных Меншиковым канцелярий Семеновской приказной палаты, отвечавших за нововводимые подати. Но, как выясняется, сам Курбатов желал находиться у проходившего в тот момент в Москве набора новых драгунских полков, о чем он прямо писал Меншикову, посылая ему, в том же 1704 г., сочиненные им « статьи о умножении пехотных и конных войск»32. Источником финансирования этих новых армейских формирований должен был стать ежегодный налог с дьяков и подьячих33. Однако уже 9 февраля 1705 г. Петр назначил Курбатова на значительно более ответственную должность главы Ратуши, что положило конец его активному участию в реализации идеи о налогообложении дьяков и подьячих.

17Меншиков не забыл о проекте Курбатова. Понимая, что столичные приказные слишком тесно связаны с правительственной элитой, чтобы ему удалось успешно их обобрать, Меншиков повел атаку против « городовых», т.е. провинциальных, дьяков и подьячих. « Статьи» Курбатова легли в основу именного указа полковнику князю Г.И. Волконскому о наборе трех полков, объявленному Меншиковым в начале 1705 г. Волконскому приказывалось

  • 34 Подлинный указ пока не обнаружен, хотя он должен находиться в архиве Меншикова. Текст указа процити (...)

всего Московского государства в городах приказных палат дьяков, также приказных же палат, и ратушских, и площадных подьячих, и архиерейских домов судей, и дьяков же, и подьячих, и монастырских слуг, и служебников, и поповичей, и дьячков, и пономарей, и прочих церковных причетников, и их детей, и свойственников, в возрасте и малолетних, переписать и разобрать : которые годны, отмечать в солдаты и, вместо службы, оных, также и негодных, старых и малолетних положить в годовой денежный платеж, по своему рассмотрению.34

  • 35 Одна из копий сводной окладной книги Волконского сохранилась в делах Казенного приказа (РГАДА, ф. 3 (...)
  • 36 Необходимость значительных дотаций на полки объяснялась тем, что их формировали из малоимущих. Так, (...)

18По этому указу Волконский переписал и обложил подьячих в 111 городах (дьяки, надо полагать, ему не подчинились)35. На собранные в 1706 г. деньги он набрал два драгунских и один пехотный полк36.

19Таково было происхождение подати, которая, по сути, являлась ничем иным как личным налогом с дьяков и подьячих. Как известно, в Московском государстве свобода от уплаты прямых податей была не только серьезным экономическим преимуществом, но и знаком привилегированного социального положения : « тягло» являлось признаком « подлых людей» – черни, вынужденной добывать себе пропитание « работой», физическим трудом. Вспомним формулировку указа 9 марта. Она ясно показывает, что в 1703 г. Петр отнюдь не намеревался подвергнуть дьяков и подьячих прямому налогу, что явилось бы для них серьезной символической потерей. Саботировав реализацию этого указа, Ближняя канцелярия на время защитила доходы дьяков и подьячих Москвы, но косвенным образом спровоцировала новую, причем более брутальную, атаку против их провинциальных собратий. В ходе мероприятия, задуманного Курбатовым и проведенного Меншиковым и подчиненными ему военными в 1706 и 1707 гг., дьяки и подьячие не просто лишились старинной фискальной привилегии, но и понесли чувствительную « утерку» « чести чина», поскольку их чины оказались приравнены не к дворянам и даже не к мелким служилым чинам, а к купцам и ремесленникам, облагаемым податями « с промыслов».

  • 37 Проводились специальные разборы подьячих, имевшие целью выявление среди них служилых или детей служ (...)
  • 38 6 апреля 1706 г. Разряд получил от Волконского копию с этого распоряжения, и немедленно передал эту (...)
  • 39 Наказ от 30 декабря 1706 г. князя Меншикова Копорскому и Самерских волостей коменданту Якову Римско (...)

20Социальное значение подати с дьяков и подьячих было, правда, не совсем очевидно в процитированном выше первом указе Волконскому, но оно не замедлило проявиться в указах начала 1706 г. Действительно, если следовать букве первого указа Волконскому, то подать с дьяков и подьячих бралась « вместо службы», т.е. дьяки и подьячие как бы приравнивались к дворянам, детям боярским и служилым людям, с которых требовали либо поступления в армию, либо денежной компенсации за освобождение от строевой службы. Однако эта формулировка возникла просто по аналогии с таким же сбором с ратных чинов людей (дворян, детей боярских и т.д.), которые во время кампании оставались жить в своих поместьях, – и возникла вполне естественно, поскольку очень многие провинциальные подьячие происходили из служилых (Разряд неоднократно пытался выявить таковых для записи их в армию37). Цель же Меншикова с самого начала была другой. Он стремился не забрать кого‑либо из дьяков и подьячих в солдаты, а обложить их всех подоходным налогом. Это видно из того, что, в отличие от разборщиков, посылавшихся из Разряда, Волконский должен был « рассматривать» не происхождение и физическое состояние дьяков и подьячих, а исключительно их материальное положение. Появившиеся вскоре после первого указа Волконскому уточнения не оставляют в этом никаких сомнений. Так, 3 апреля 1706 г. Волконский получил от Меншикова письмо с подтверждением приказания обложить всех дьяков и подьячих « вместо службы», однако в службу никого из них не брать38. 30 декабря 1706 г. Меншиков подписал наказ коменданту Якову Римскому‑Корсакову об учинении переписи, оклада и сбора с дьяков, подьячих и церковников в городах Ингерманландской губернии, на этот раз уже не « вместо службы», а « усматривая каждого прибытки, чем бы можно им было те оклады снесть»39.

21Выявив обстоятельства и цели введения подоходного налога с провинциальных дьяков и подьячих, рассмотрим вкратце методы сбора и реакции новоявленных налогоплательщиков. Прежде всего, Волконскому требовались списки дьяков и подьячих. Если дьяки строго учитывались в Разряде (сведения о них вносились в т.н. « боярские списки»), то полными данными о городовых подьячих не располагало ни одно учреждение в России, поэтому у Волконского не было иного выхода, как составлять списки на местах. Затем следовало получить сведения о « прибытках каждого» : доходах от приказных дел и от других, не связанных с должностью, видов деятельности, а также от эксплуатации собственности. Далее нужно было определить индивидуальные ставки налога. И наконец, требовалось собрать деньги.

  • 40 Anna Joukovskaïa, « Unsalaried and Unfed : Town Clerks’ Means of Survival in Southwest Russia under (...)
  • 41 « Сказка» подьячего Алексея Суровцова от 6 апреля 1706 г. о том, как был составлен список (РГАДА, ф (...)

22Каким образом все это происходило на практике, позволяют увидеть довольно полно сохранившиеся материалы по г. Севску. Собрать подьячих на смотр было не такой простой задачей, как можно подумать. Проблема заключалась в том, что далеко не все подьячие действительно работали в местных учреждениях. Было много случаев, когда дети подьячих или служилых людей работали в приказной избе в течение нескольких лет, затем « били челом» в Разряд или местному воеводе о пожаловании им чина подьячего в качестве вознаграждения, а получив чин и сопутствующие ему привилегии, начинали более или менее систематически уклоняться от приказной работы, зарабатывая на жизнь не столько « сидением у дел», сколько предпринимательством40. Номинально они являлись подьячими, но на деле городовые воеводы (которые переменялись в среднем каждые два года) могли не иметь о них никаких сведений. Именно с такой ситуацией столкнулся стольник Ю.С. Нелединский‑Мелецкий, которому предписано было провести смотр и разбор подьячих в Севске. При составлении списка подьячих ему пришлось положиться на память и честность самих подьячих ‑ из числа тех немногих, кого он обнаружил в приказной избе41.

  • 42 93 человека явились лично, а 18 дали знать, что они находятся в посылках. Смотр проводился 30 марта (...)
  • 43 Во время смотра 1706 г. 126 подьячих подали « сказки» о пожаловании в чин, службах и работе, окладе (...)
  • 44 Н.Ф. Демидова пишет : « Вопрос о привлечении к участию в мирских платежах почти не стоял для москов (...)
  • 45 Там же, с. 56‑75.

23Опыт, приобретенный годом раньше, когда воевода Неплюев пытался записывать их на службу в армию, подсказывал севским подьячим, что новый смотр чреват для них более или менее крупными неприятностями. Тем не менее, они не только составили практически исчерпывающий список, но и в подавляющем большинстве явились на смотр (из 158 человек, внесенных в список, уклонились от смотра только 47)42. Нельзя не задуматься о причинах столь нехарактерной для подьячих покладистости. Вероятнее всего, общий смотр расценивался подьячими как возможность документально зафиксировать данные о своей приказной работе и службах, об окладе и прибавках, полученных со времени предыдущего смотра43. Принимая во внимание, что Разряд не вел общей учетной документации о подьячих и что многие подьячие не имели грамот о пожаловании в чин и положении в оклад жалованья, это действительно была для них ценная оказия.Чтобы понять точку зрения подьячих, следует вспомнить, что наличие оклада государева жалованья являлось важнейшим признаком нетяглого статуса лица. Подьячие, в отличие от дьяков, не верстались окладами жалованья автоматически при пожаловании в чин. Чин подьячего колебался на границе между миром московской элиты, к которому принадлежали собратья подьячих по перу, дьяки, и миром мелкого провинциального служилого люда и тяглецов. Положение в оклад жалованья как бы фиксировало каждого отдельного подьячего выше этой границы. Именно поэтому верстание и регулярные увеличения оклада, даже если они не сопровождались выплатой денег, имели большую важность для подьячих, особенно для тех из них, кто вышел из тяглой семьи44. Такие подьячие были достаточно многочисленны даже в Москве, а уж в провинциальных городах, и в частности в Севске, зачастую составляли большинство45.

24В поданных на смотре « сказках» большинство подьячих заявили, что не имеют никаких приносящих прибыль « животов и промыслов», и никто из них не упомянул о получении доходов от приказных дел. Будучи осведомлен, что севские подьячие давным‑давно не получают жалованья, Нелединский‑Мелецкий не мог не понимать, что они скрывают источники своего благосостояния, которое нетрудно было заметить, попросту проехавшись по улицам Севска и оглядев принадлежавшие им дома, лавки, амбары и трактиры. Однако стольник и воевода не стал утруждать себя проверкой полученных деклараций, как это, вероятно, сделал бы на его месте прибыльщик Курбатов. Опираясь на традицию московской власти, привыкшей полагаться на мирское самоуправление, когда требовалось разложить по лицам общую сумму налога, он попросту приказал подьячим выбрать из своей среды окладчиков и назначить индивидуальные налоговые ставки « по святой непорочной евангельской заповеди господни вправду».

  • 46 Выбор подьячих севской разрядной избы от 4 апреля 1706 г. подписал 61 человек ; окладной список сос (...)
  • 47 Крепостная книга по Севску 1705 г. (РГАДА, ф. 615, оп. 1, д. 9916, л. 206).
  • 48 Крепостная книга по Севску 1703 г. (РГАДА, ф. 615, оп. 1, д. 9910, л. 515об. ‑ 516).

25Подьячие повиновались. Начали они с того, что разделились на два коллектива : подьячие севской разрядной избы и площадные подьячие. Затем каждая группа выбрала собственных окладчиков. В составленные ими окладные списки вошло 141 имя46. Заметим, что некоторые подьячие проявили заметную скупость, хотя речь и шла о сборе денег на содержание « защитников отечества». Индивидуальные налоговые ставки выразились в суммах от 8 до 1 рубля у подьячих и от 1,5 руб. до 20 коп. у площадных подьячих. Не для всех, конечно, но для многих положенный на них « оклад» был сущей безделицей. Состоятельные братья Василий и Григорий Шагаровы, например, оказались в среднем, четырехрублевом окладе. Каким‑то образом им удалось убедить окладчиков, что у них туго с деньгами, хотя всего за год до этого они могли себе позволить раздать разным лицам в долг, под солидное обеспечение, более 200 рублей серебром. Тоже можно сказать о Федоре Степереве, положенном в оклад 3,15 руб. и также обладавшим достаточным капиталом, чтобы единовременно дать в долг 170 руб.47 С другой стороны, престарелый Григорий Брынцов, вынужденный занимать себе деньги на жизнь у соседей, не был избавлен от налога, а положен в рублевый оклад48. Примеры можно было бы умножить, но и без того очевидно, что, предоставленные собственной воле, подьячие разложили налог не по реальным доходам каждого, а по каким‑то другим принципам, о природе которых можно только догадываться.

  • 49 Копия с окладного списка Волконского (РГАДА, ф. 396, оп. 2, часть 1, д. 62, л. 248об.).
  • 50 Отписка Нелединского‑Мелецкого от 26 мая 1706 г. (РГАДА, ф. 210, oп. 6г, кн. 32, л. 320).

26Проявив безупречную покорность в вопросе выбора окладчиков, подьячие сочли возможным поторговаться с представителями власти за общую сумму оклада. По расчету Волконского, с севских подьячих следовало собрать 403 рубля49. Однако подьячие подали Нелединскому‑Мелецкому оклад на сумму 188 рублей. По всей видимости, стольник не согласился, потому что подьячие повысили ставки и принесли новый окладной список, на 257 рублей. На этот раз, Нелединский‑Мелецкий проявил уступчивость и отослал окладные списки Волконскому50. Однако подьячим не удалось отстоять свои интересы : когда дело дошло до сбора денег, с них взяли ту сумму, которую изначально требовал Волконский.

  • 51 ПСЗ, N 2130, т. 4, с. 361.
  • 52 Сметная книга по г. Севску : РГАДА, ф. 210, oп. 7а, кн. 65, д. 7, л. 662 ; Сметный список г. Севска (...)

27Каким способом взимался этот налог ? Почти тем самым, каким собиралась дань в древние времена. Волконский разослал по городам уполномоченных (« стольников и царедворцев»), которым позволено было собирать « сверх окладного сбору» себе « на жалованье» по 10 коп. с каждого полученного рубля51. Дело пошло вполне успешно, ибо в 1706 и в 1707 гг. окладная сумма была доставлена Волконскому в полном объеме52.

  • 53 25 апреля 1707 г. Петр, находившийся в Польше, подписал статьи с инструкциями Ближней канцелярии по (...)
  • 54 Об этом свидетельствовал Витворт в донесении от 24 декабря 1707 г. (СИРИО, вып. 39, с. 442).
  • 55 11 декабря 1707 г. Петр уточнил для Ближней канцелярии некоторые из статей от 25 апреля, в частност (...)
  • 56 Этот указ опубликован в комментариях к Письмам и бумагам имп. Петра I, т. 6, с. 527‑528 (с пометой, (...)

28Если Меншиков рассчитывал и дальше единолично распоряжаться сбором c подьячих, то ему это не удалось. Он ли сам или кто‑то другой довел до сведения Петра новость о том, что еще одна группа населения поддалась фискальному давлению, но царь мгновенно оценил эту полезную информацию по достоинству. Не успев даже как следует продумать условия эксплуатации нового источника дохода, Петр приказал Ближней канцелярии собирать деньги на формирование гарнизона для защиты Москвы от возможной атаки шведов не только с посадских людей, но и с московских дьяков и подьячих53. Впрочем, это распоряжение было столь туманным, что Ближняя канцелярия позволила себе оставить его без последствий, вновь демонстрируя свою приверженность интересам приказных. Но уже через полгода, когда отчаянное положение казны вынудило Петра лично заняться проблемами бюджета54, мысли его по поводу дьяков и подьячих вполне определились, и он разъяснил свои намерения фразой, удивительно напоминающей проект Курбатова : « Приказных чинов людей обложить по приказам, а городовых по городам по препорции доходов их»55. Через десять дней, 22 декабря 1707 г., состоялся соответствующий именной указ, возведший локальную инициативу Меншикова в значение общегосударственного закона, который распространился на всех без исключения дьяков и подьячих России, а его исполнение было поручено одному из центральных учреждений – Казенному приказу56. История того, каким образом приказное учреждение старого образца справлялось с управлением налогом с дьяков и подьячих составляет отдельный сюжет. Нам же следует подвести итоги.

* * *

29Отсутствие позитивной фиксации какого‑либо права не означает хрупкость этого права. Восходящий к древности фискальный иммунитет чинов дьяка и подьячего не был закреплен ни в каком царском указе, но за всю историю существования своих чинов вплоть до 1705 г., дьяки и подьячие никогда не платили личных налогов. В возникавших время от времени конфликтах по поводу податного статуса подьячих‑выходцев из тяглых чинов спорным моментом было не право подьячих не платить прямых налогов, а право тяглого человека претендовать на чин подьячего, т.е. право тяглеца на выход из мира. Столь же древним и глубоко укорененным в общественных нравах было право дьяков и подьячих « кормиться» « от дел». Первоначальный придуманный Курбатовым проект финансирования окладов дьяков и подьячих из доходов « от дел» ни в коей мере не предполагал затронуть неподатной статус этих чинов, но ущемлял право на « покормку». Когда дьяки и подьячие (в лице Зотова с его канцелярией) узнали об этом проекте, их реакция была вполне однозначной. Они не могли, не оскорбляя государя, не подчиниться его приказу. Однако подчинение носило такую форму, которая ясно говорила царю и боярам о том, что их намерение противно традиции, т.е. по сути противоправно. Бояре отступили, возможно и потому, что питали определенное уважение к неписанным правам старых чинов и не нарушали их без абсолютной необходимости. Но аутсайдеры вроде Курбатова и Меншикова явно не разделяли такой взгляд на вещи. В новом проекте Курбатов предложил покончить с правом дьяков и подьячих на свободу от прямого налогообложения, и личной власти Меншикова оказалось достаточно, чтобы применить эту меру к наименее защищенной связями и престижем части приказных : провинциальным подьячим. Отличаясь пестротой социального происхождения, провинциальные подьячие как группа оказались не в состоянии оказать коллективный отпор требованию откупиться от военной службы, хотя на индивидуальном уровне многие из них вполне успешно сопротивлялись, всеми доступными способами занижая собственную долю общего налогового бремени. Выраженный в рублях, урон понесенный провинциальными подьячими был настолько незначителен, что историки‑фискалисты его даже не заметили. Однако те жалкие 6.076 рублей с полуденьгою, которые 2833 провинциальных подьячих, скрепя сердце, отдали меншиковским сборщикам дани в 1706 и 1707 гг., « встали в копеечку». Повиновение провинциальных подьячих, их неспособность защитить преимущества, которое их московские собратья расценивали как непреложное право, создало прецедент, и царь немедленно воспользовался этим, чтобы законодательно закрепить собственное право облагать налогом доходы как подьячих, так и дьяков, фиксируя ставки по своему усмотрению. Дальнейшие попытки дьяков и подьячих уклоняться от уплаты налога уже однозначно расценивались властью как сопротивление закону. Издревле принадлежавшее им право свободы от личных податей перестало быть признаваемо государством.

  • 57 О постепенном исчезновении дьяков из номенклатуры чинов см. : Д.О. Серов, « Последние дьяки : Из ис (...)

30Конечно, подоходный налог на дьяков и подьячих продержался всего несколько лет. Разрабатывая детали новой административной (коллежской) и новой фискальной (подушной) систем, Петр даже не вспоминает о нем, ибо собираемость этого налога уже к 1710 г. упала до нескольких сотен рублей и он потерял финансовое значение для государства. Но следует ли заключить из этого, что его символическое значение также бесследно исчезло ? На этот вопрос можно ответить только гипотетически. Как известно, чины дьяка и подьячего не вошли в Табель о рангах и, что еще важнее, комплекс обязанностей, которые исполняли дьяки оказался соотнесен с чином секретаря, не дававшим потомственного дворянства, а обязанности подьячих и вовсе остались за пределами Табели57. В тоже время, Табель одворянила тысячи мелких служилых людей, хотя большинство из них отнюдь не превосходили подьячих с точки зрения социального происхождения и места в обществе. Представляется, что в сложном комплексе причин, приведших к исключению канцелярских должностей из Табели о рангах, эпизод 1705 ‑ середины 1710‑ых гг., когда дьяки и подьячие находились в податном состоянии, не мог не сыграть определенную роль. Подчинение личному налогу слишком демонстративно указывало на близость подьячих к тяглым слоям населения и даже на дьяков отбрасывало некоторую тень. Конечно, многим дьякам и подьячим удалось впоследствии выстроить свои карьеры по новым правилам. Однако это были индивидуальные заслуги и успехи отдельных лиц. Чины же дьяка и подьячего оказались социально девальвированы, окончательно и бесповоротно.

31Помимо указанных социальных последствий, исследование реформы податного статуса дьяков и подьячих позволяет заметить, что правительству Петра I удается обеспечивать высокую собираемость данного налога только путем применения предельно упрощенной системы сбора силами военных и что при попытке передать сбор в нормальный канал приказного делопроизводства, налог перестает быть рентабельным. Таким образом, возвращаясь к теме « эффективности государства» в сборе налогов, затронутой в начале статьи, следует отметить, что организационный крен в сторону использования армии вместо гражданского административного аппарата начался в России не позднее первых лет XVIII столетия. Вероятно, именно наличие предшествующего опыта объясняет тот факт, что армия смогла без колебаний принять на себя обширные фискальные обязанности в момент введения подушной подати.

Верх страницы

Заметки

1 Последняя основанная на источниках монография на эту тему : Е.В. Анисимов, Податная реформа Петра I : Введение подушной подати в России 17191728 гг., Л. : Наука, 1982. После этого момента выходили только вторичные обобщающие работы, напр. : В.Н. Захаров, Ю.А. Петров, М.К. Шацилло, История налогов в России, IXначало XX в., М. : РОССПЭН, 2006.

2 Можно процитировать лишь две публикации на данную тему : Richard Hellie, « Russia, 1200–1815», in Richard Bonney, ed., The Rise of the Fiscal State in Europe, circa 1200–1815, Oxford : Oxford University Press, 1999, p. 480–505 ; Peter Gatrell, « The Russian fiscal state, 1600–1914», in Bartolomé Yun‑Casalilla, Patrick K. O’Brien, eds., The Rise of Fiscal States : A Global History, 1500–1914, Cambridge University Press, 2012, p. 191‑214.

3 Текущий проект « Местные агенты государства в России раннего Нового времени» под руководством И.И. Федюкина, с участием Елены Корчминой, Михаила Киселева, Якова Лазарева, Андрея Маркевича, Дмитрия Редина.

4 Е.С. Корчмина, « “Многие миллионы государственной казны в неизвестности находятся…” : Недоимки по подушной подати 1720х – 1760х гг.», Российская история, № 5, 2013, c. 77‑91.

5 И.И. Федюкин, Е.С. Корчмина, Местные агенты государства в России в раннее Новое время [2014 год, препринт, 48 стр., http://papers.ssrn.com/sol3/papers.cfm?abstract_id=2444199].

6 Существование этого налога до сих пор не отмечалось в литературе. Не следует путать его с описанной в работах нескольких исследователей практикой сокращения выплаты дьякам и подьячим « государева жалованья» до половины оклада, которая началась в 1704 г. и продержалась как минимум до 1713 г., а возможно и до 1720 г. : Е.В. Анисимов, Государственные преобразования и самодержавие Петра Великого в первой четверти XVIII века, СПб. : Дмитрий Буланин, 1997, с. 85 ; Л.Ф. Писарькова, Государственное управление России с конца XVII до конца XVIII века : Эволюция бюрократической системы, М. : РОССПЭН, 2007, с. 128‑129 ; Д.А. Редин, Административные структуры и бюрократия Урала в эпоху петровских реформ : Западные уезды Сибирской губернии в 17111727 гг., Екатеринбург : Изд‑во « Волот», с. 497.

7 Brian Davies, « The Politics of Give and Take : Kormlenie as Service Remuneration and Generalized Exchange, 1488‑1726», in A.M. Kleimola and G.D. Lenhoff, eds., Culture and Identity in Muscovy, 13591584, M. : ITZ‑Garant, 1997 (UCLA Slavic Studies, New Series 3), с. 39‑67 ; Д.О. Серов, « Петр I как искоренитель взяточничества», Исторический вестник, 3, 2013, с. 70‑95.

8 П.В. Седов, « Подношения в московских приказах XVII века», Отечественная история, 1, 1996, с. 139‑150.

9 Л.Ф. Писарькова, « Российская бюрократия в эпоху Петра I», Отечественная история, 2, 2004, с. 3‑19.

10 Письма и бумаги императора Петра Великого, т. 2, СПб. : Государственная тип., 1889, N 615, с. 315. Датировка записной книжки обоснована в примечаниях, с. 703.

11 Полное собрание законов Российской империи [далее ПСЗ], СПб., 1830, т. 4, N 1928, с. 216. Е.В. Анисимов первым обратил внимание на этот важный акт (Анисимов, Государственные преобразования, с. 85 ; однако здесь указ ошибочно датирован третьим числом марта).

12 19 февраля 1703 г. глава Разряда Никита Стрешнев доложил в Ближней канцеляии, что на содержание новых девяти полков требуется прибавить в оклад 126 тыс. рублей (П.Н. Милюков, Государственное хозяйство России в первой четверти XVIII столетия и реформа Петра Великого, СПб. : Тип. М.М. Стасюлевича, 1905, с. 108, 133).

13 Н.Ф. Демидова, Служилая бюрократия в России XVII в. и ее роль в формировании абсолютизма, М. : Наука, 1987, c. 118‑137.

14 Прочтенная боярам ведомость об окладах дьяков и подьячих (« лист в графах») основана, как можно заключить из сравнения содержания, на имевшейся в Ближней канцелярии сводной « Ведомости о приходе, расходе и остатке денежной казны во всех приказах за 1702 год» (опубликована Милюковым, Государственное хозяйство России, с. 582‑585). « Лист в графах» опубликован в Письмах и бумагах имп. Петра Великого, том 3, СПб. : Государственная тип., 1893, N 736, с. 182‑188. На этот документ первым обратил внимание Е.В. Анисимов (Анисимов, Государственные преобразования, с. 85). Современный архивный шифр любезно установлен по моей просьбе Е.В. Акельевым : РГАДА, ф. 1451, оп. 1, д. 1, л. 9‑10. Интересно, что « лист в графах» был прочтен боярам 26 февраля 1703 г., т.е. за двенадцать дней до получения ими указа 9 марта. Остается предполагать, что он был составлен заранее по прямому указанию царя.

15 К сожалению, состав Ближней канцелярии пока не установлен. Д.О. Серов любезно предоставил мне сведения о дьяческом составе на май 1715 г. : И.П. Чередеев‑старший, В. Казаринов, А.Ф. Докудовский, И. Ларионов (РГАДА, ф. 248, кн. 647, л. 793).

16 Попытка сбора такой информации была предпринята несколькими годами позже, как видно из « Ведения, что у каждого старого подьячего в повытьях каких дел ведомо и они от повытей своих какое кто имеют питание», поданного подьячим Артиллерийского приказа Афонасием Усталковым в 1708 г. и опубликованным в : Н.Е. Бранденбург, Материалы для истории артиллерийского управления в России : Приказ Артиллерии (17011720 гг.), СПб., тип. Артиллерийского журнала, 1876, с. 387‑395.

17 См., например, опубликованое С.А. Белокуровым расписание повытий Посольского приказа 1675 г. (С.А. Белокуров, О Посольском приказе, М. : изд. Имп. о‑ва истории и древностей российских, 1906, с. 167).

18 В 1698 г. было 154 дьяка (Демидова, Служилая бюрократия, с. 24), в 1708 г. – 126 (Окладная книга Казенного приказа : РГАДА, ф. 396, оп. 2, ч. 1, д. 62, л. 4‑16 об.).

19 Список учреждений на 1702‑1705 г. см. у Анисимова, Государственные преобразования, с. 44.

20 Например, для Артиллерийского приказа показан оклад 1639/40 г. 228 руб. подьячим и 200 руб. дьякам, т.е. всего 428 руб. На самом деле, в 1702‑1703 гг. приказ тратил на окладное жалованье 528 руб., не говоря уже о дачах « в приказ», которые превышали оклад (Н.Е. Бранденбург, Материалы для истории артиллерийского управления в России, с. 260). Для Посольского приказа указан оклад 1671/72 г., но только для подьячих, тогда как специфика этого приказа заключалась в большом количестве переводчиков, которые также были положены в оклад и чье содержание стоило дороже, чем содержание подьячих. Кроме того, оклад Посольского приказа был пересмотрен в 1689 г. (Белокуров, О Посольском приказе, с. 131‑141). Справедливости ради отметим, что некоторые оклады действительно оставались на уровне начала XVII в. Так, семисотрублевый оклад Разряда 1632 г. никогда не пересматривался и не только не превышался, но иногда и не выплачивался полностью (О.В. Новохатко, Разряд в 185 [1676/1677] году, М. : Памятники исторической мысли, 2007, с. 430). Итог учтенных окладов жалованья дьякам и подьячим составил 19.653 руб. Это приблизительно соответствовало сумме, которую казна выделяла на окладное жалованье дьяков и московских подьячих к моменту вступления Петра I на престол : в 1680‑ые гг. сумма окладов дьяков и московских подьячих составляла около 20.000 руб. (Демидова, Служилая бюрократия, с. 122‑125).

21 О формировании корпоративной солидарности в среде петровской администрации на почве защиты материальных интересов см. : Редин, Административные структуры и бюрократия Урала..., с. 570.

22 Итог, полученный подьячими Ближней канцелярии (1.415 руб.) превышает наши подсчеты по книгам Оружейной палаты 1701 г. (1.113 руб.) (Подлинная ведомость Оружейнои полаты : РГАДА, ф. 396, oп. 2, д. 986, л. 47).

23 Д.О. Серов, Администрация Петра I, М. : О.Г.И., 2007, гл. « Круги судьбы прибыльщика Алексея Курбатова», с. 172‑214 ; А.В. Жуковская, « От поручения к учреждению : А.А. Курбатов и ‘крепостное дело’ при Петре I», Очерки феодальной России, вып. 13, М.‑СПб. : Альянс‑Архео, 2009, с. 314‑376.

24 Собственноручная помета царя на « листе в графах» от 31 октября 1704 г. (Письма и бумаги имп. Петра Великого, т. 3, N 736, с. 188).

25 Ухудшение финансового положения имело одной из основных причин упадок доходов от передела денег и инфляцию (Милюков, Государственное хозяйство, с. 148‑153).

26 Сборник Императорского русского исторического общества, вып. 39, СПб. : тип. Второго отд. собств. е.и.в. канцелярии, 1884, с. 45.

27 Петр вернется к мысли об официальном тарифе приказных услуг во время подготовки коллежской реформы, когда будет идти речь о введении в России шведской системы « акциденций» (Claes Peterson, Peter the Great’s Administrative and Judicial Reforms : Swedish Antecedents and the Process of Reception, Stockholm : The Institutet för rättshistorisk forskning, 1979, c. 103‑104).

28 О восприятии государева жалованья в XVII‑начале XVIII вв., см. : André Berelowitch, La hiérarchie des égaux : La noblesse russe d’Ancien Régime, xviexviie siècles, P. : Seuil, 2001, p. 202‑204 ; Анисимов, Государственные преобразования, с. 83‑84.

29 Подлинник указа не обнаружен, однако его текст известен по копиям в делопроизводстве приказов (Анисимов, Государственные преобразования, с. 85 ; Указ из Ближней канцелярии к крепостным делам : РГАДА, ф. 396, oп. 3, д. 122, л. 3об.). П.Н. Милюков выяснил обстоятельства появления этого указа : « В 1704 г. было набрано из ямщиков 2.645 солдат морского флота ; на содержание их (27.229 руб.) был определен особый специальный сбор, ведавшийся Ямским приказом : во всех приказах велено было удерживать половину жалованья приказных (высшие должности, впрочем, были освобождены от этого сбора)». Вследствие этого указа, в 1704 г. Ближняя канцелярия составила « книгу об окладных и неокладных расходах 1704 году, по скольку в которых приказах и в городах бывало каким чинам людям до того 1704 году жалованья по окладам, как денежного, так и хлебного и прочих дачь, а с того 1704 году кому учинена убавка, а другим и ничего давать не велено». В 1706 г. собрано было 30.192 р. ; затем сбор передан Военному Морскому приказу (Милюков, Государственное хозяйство, с. 138, 573).

30 См. также : Ирина Куликова, « Тип подьячего в русской литературе XVIII в.», Literatũra, 2007, 49 (2), c. 7‑20, et 2008, 50 (2), c. 7‑17.

31 17 ноября 1704 г. Курбатов уведомил своего начальника боярина Ф.А. Головина о своем переходе в ведомство Меншикова (Серов, Администрация Петра I, c. 180).

32 С.М. Соловьев, История России с древнейших времен, кн. 8, М. : « Мысль», 1993, с. 315, 576‑577 (приведен текст сопроводительного письма Меншикову). Сформированный в Москве летом 1704 г. полк поступил под начало Меншикова и получил наименование Ингерманландского драгунского А.Д. Меншикова полка.

33 « Статьи» Курбатова : Архив Санкт‑Петербургского ин‑та истории (бывший ЛОИИ), ф. 83, Походная канцелярия А.Д. Меншикова, карт. 2, N 225.

34 Подлинный указ пока не обнаружен, хотя он должен находиться в архиве Меншикова. Текст указа процитирован в наказе Меншикова Римскому‑Корсакову от 30 дек. 1706 г. (ПСЗ, т. 4, N 2130, с. 361), а также в многочисленных отписках самого Волконского в Казенный приказ и в делопроизводстве Казенного приказа 1708 и след. годов (РГАДА, ф. 396, оп. 2, часть 1, д. 62).

35 Одна из копий сводной окладной книги Волконского сохранилась в делах Казенного приказа (РГАДА, ф. 396, оп. 2, часть 1, д. 62, л. 241об. ‑ 267).

36 Необходимость значительных дотаций на полки объяснялась тем, что их формировали из малоимущих. Так, в 1705 г. Меншиков велел набрать два полка полковнику Геренку из рейтар, драгун и малопоместной шляхты, что тот и сделал, однако они были « бедны, без жалованья и без лошадей ни по коей мере служить им невозможно, и надобно их всех снабдить противо старых полков», как писал Б.П. Шереметев Меншикову 18 мая 1705 г. (Письма и бумаги имп. Петра Великого, т. 3, с. 832).

37 Проводились специальные разборы подьячих, имевшие целью выявление среди них служилых или детей служилых (Писарькова, Государственное управление России, с. 108‑110). Например, в апреле 1705 г. в городах Севского полка и в заокских городах воевода С.П. Неплюев по наказу из Разряда набрал 1 тыс. человек в конную и 5 тыс. человек в пешую службу, а с остальных дворян, детей боярских, служилых людей и их детей, включая приказных изб и площадных подьячих из служилых, взял « вместо службы» деньгами « на жалованье ратным» ‑ с конных по полтора, а с пеших по одному рублю (РГАДА, ф. 210, oп. 7а, кн. 93, 736 лл.). При этом подьячие были разобраны по следующему принципу : 1) подьячие‑дети подьячих, годные в подьяческую работу, записаны Неплюевым по‑прежнему в подьячие и не обложены налогом ; 2) подьячие‑дети служилых, годные в армию, записаны в полки и также не обложены налогом ; 3) подьячие любого происхождения, негодные ни в подьячие, ни в армию (неграмотные, старые, больные, недоросли), обложены денежным сбором « вместо службы». При этом Неплюев, определяя ставки налога, приравнял подьячих‑детей служилых к служилым, но затруднился определить, сколько должны были заплатить подьячие‑дети подьячих, потому что об этом не говорилось в наказе из Разряда (РГАДА , ф. 210, oп. 7а, кн. 65, д. 6, 576‑582об.).

38 6 апреля 1706 г. Разряд получил от Волконского копию с этого распоряжения, и немедленно передал эту информацию к исполнению в города Белгородского и Севского полков, а также в « заокские и украинные» города : см. грамоту из Разряда в Севск к воеводе Ю.С. Нелединскому‑Мелецкому (РГАДА, ф. 210, oп. 8, вязка 37, д. 49, л. 11‑12об.).

39 Наказ от 30 декабря 1706 г. князя Меншикова Копорскому и Самерских волостей коменданту Якову Римскому‑Корсакову (ПСЗ, т. 4, N 2130, с. 361‑362).

40 Anna Joukovskaïa, « Unsalaried and Unfed : Town Clerks’ Means of Survival in Southwest Russia under Peter I», Kritika : Explorations in Russian and Eurasian History, 14 (4), 2013, c. 715‑739.

41 « Сказка» подьячего Алексея Суровцова от 6 апреля 1706 г. о том, как был составлен список (РГАДА, ф. 210, oп. 6г, кн. 32, л. 322‑322об.).

42 93 человека явились лично, а 18 дали знать, что они находятся в посылках. Смотр проводился 30 марта и 1 апреля 1706 г. (РГАДА, ф. 210, oп. 6г, кн. 32, л. 324‑326). О полноте списка позволяют судить данные справочника Н.Ф. Демидовой, Служилая бюрократия в России XVII века (16251700) : Биографический справочник, М. : Памятники исторической мысли, 2011, и моя собственная база данных по Севску.

43 Во время смотра 1706 г. 126 подьячих подали « сказки» о пожаловании в чин, службах и работе, окладе жалованья и придачах (РГАДА, ф. 210, oп. 6г, кн. 32, л. 42‑61, 71‑102).

44 Н.Ф. Демидова пишет : « Вопрос о привлечении к участию в мирских платежах почти не стоял для московских подьячих. Редкие попытки мирских окладчиков включить их в раскладку налогов неизменно пресекались приказами. […] Острее этот вопрос был на местах, особенно в тех приказных избах, подьячие которых в значительной степени комплектовались из посадского населения, и, в первую очередь, в приказных избах Европейского Севера. Как правило, городские миры неохотно шли здесь на исключение подьячих из мирской раскладки. Возникшая по этому поводу борьба между подьячими и земскими старостами имела затяжной характер, причем подьячие яростно защищали свои права, в чем их неизенно поддерживала местная и центральная администрация. В 1684 г. вятский подьячий И. Носков, от которого вятские посадские люди требовали участия в несении тягла « с приказного письма», четко сформулировал позицию всех местных подьячих по отношению к тяглу : « и преж сего, сидя в приказной избе у ваших великих государевых дел, мои братья подьячие и я, холоп ваш, тягла никогда искони вечно не плачивали». Позиция посадких людей сводилась, как правило, к ссылке на посадское происхождение подьячих. […] По‑видимому, окончательных оформлением нетяглого положения подьячего была « выписка» его из тягла в тексте писцовых и переписких книг. […] Освобождались от тягла не только приказные, но иногда и площадные подьячие, о чем сохранилось много челобитных» (Демидова, Служилая бюрократия, с. 87‑89).

45 Там же, с. 56‑75.

46 Выбор подьячих севской разрядной избы от 4 апреля 1706 г. подписал 61 человек ; окладной список составлен 7 апреля ; обложены окладом 77 человек (т.е. 16 человек обложены заглазно). Выбор площадных датирован апрелем 1706 г. ; обложено 64 человека, не обложено 11, т.к. они « бежали» (РГАДА, ф. 210, oп. 6г, кн. 32, л. 31‑41).

47 Крепостная книга по Севску 1705 г. (РГАДА, ф. 615, оп. 1, д. 9916, л. 206).

48 Крепостная книга по Севску 1703 г. (РГАДА, ф. 615, оп. 1, д. 9910, л. 515об. ‑ 516).

49 Копия с окладного списка Волконского (РГАДА, ф. 396, оп. 2, часть 1, д. 62, л. 248об.).

50 Отписка Нелединского‑Мелецкого от 26 мая 1706 г. (РГАДА, ф. 210, oп. 6г, кн. 32, л. 320).

51 ПСЗ, N 2130, т. 4, с. 361.

52 Сметная книга по г. Севску : РГАДА, ф. 210, oп. 7а, кн. 65, д. 7, л. 662 ; Сметный список г. Севска и острога : РГАДА, ф. 1157, oп. 1, д. 20, л. 41.

53 25 апреля 1707 г. Петр, находившийся в Польше, подписал статьи с инструкциями Ближней канцелярии по укреплению Кремля и Китая и формированию гарнизона и армии для защиты Москвы в случае нападения шведов, которые были получены в Москве в конце мая. В пункте 6 велено : « а приказным людям, и посадским, и монастырским служкам дать на волю : или сами, или б дали лошади, седла и ружье и на год денег вместо себя по развытке ж ; и на те лошади и деньги сделать драгун» (Письма и бумаги имп. Петра I, т. 5, N 1681, с. 192).

54 Об этом свидетельствовал Витворт в донесении от 24 декабря 1707 г. (СИРИО, вып. 39, с. 442).

55 11 декабря 1707 г. Петр уточнил для Ближней канцелярии некоторые из статей от 25 апреля, в частности 6‑ю (Письма и бумаги имп. Петра I, т. 6, N 2100, с. 184 ; тоже ПСЗ, т. 4, N 2171, с. 394‑395).

56 Этот указ опубликован в комментариях к Письмам и бумагам имп. Петра I, т. 6, с. 527‑528 (с пометой, что указ сообщен в Ближнюю канцелярию из Казенного приказа).

57 О постепенном исчезновении дьяков из номенклатуры чинов см. : Д.О. Серов, « Последние дьяки : Из истории реформирования системы гражданских чинов России в первой четверти XVIII в.», Уральский исторический вестник, 32 (3), 2011, c. 64‑72.

Верх страницы

Чтобы цитировать эту статью

Ссылка в печатном виде

Anna Joukovskaia, «Перемены в фискальном статусе дьяков и подьячих в царствование Петра I и их социальные последствия»Cahiers du monde russe, 55/1-2 | 2014, 31-49.

Электронная ссылка

Anna Joukovskaia, «Перемены в фискальном статусе дьяков и подьячих в царствование Петра I и их социальные последствия»Cahiers du monde russe [Онлайн], 55/1-2 | 2014, Выложить онлайн 01 janvier 2017, Наводить справки в 28 mars 2024. URL: http://journals.openedition.org/monderusse/7983; DOI: https://doi.org/10.4000/monderusse.7983

Верх страницы

Автор

Anna Joukovskaia

Centre d’études des mondes russe, caucasien et centre‑européen CNRS – EHESS, Paris. anna.joukovskaia@gmail.com

Статьи того же автора

Верх страницы

Авторские права

The text and other elements (illustrations, imported files) are “All rights reserved”, unless otherwise stated.

Верх страницы
Search OpenEdition Search

You will be redirected to OpenEdition Search