Navigation – Sitemap

HauptseiteNuméros52/4• • • Comptes rendus • • •Russie ancienne et impérialeMarie-Pierre Rey, L’effroyable tr...

• • • Comptes rendus • • •
Russie ancienne et impériale

Marie-Pierre Rey, L’effroyable tragédie

Sergej Iskyul´
p. 682-686
Version(en):

Marie-Pierre Rey, L’effroyable tragédie. Une nouvelle histoire de la campagne de Russie. Paris : Flammarion, 2012, 391 p.

Volltext

1Традиция изучения эпохи 1812 года имеет двухсотлетнюю давность, и может показаться, что в новых исследованиях нет необходимости. Книга Мари-Пьер Рэ (Рей), профессора русской и советской истории университета Париж I- Сорбонна, с очевидностью показывает, что это далеко не так. Автор справедливо замечает, что в историографии 1812 г. преобладают специальные военные сюжеты, тогда как социальные, культурные и идеологические аспекты войны Наполеона против Александра I изучены недостаточно.

  • 1 Так, например, в недавно вышедшей книге историка Ж.-К. Дамамма “Les Aigles en hiver” [Jean-Claude D (...)

2Книга Мари-Пьер Рэ насыщена разнообразнейшим материалом, почерпнутым из документов и мемуарных свидетельств и опирается на обширнейшую библиографию. Едва ли не впервые во французской историографии, автор «L’effroyable tragédie» не ограничивается публикациями и источниками, доступными на французском языке1. Книга написана увлекательно и с заинтересованным вниманием к читателю, в котором чувствуется желание донести до него дух эпохи. Этому способствует избранная автором описательная манера повествования и обильное цитирование источников – в первую очередь, документов на русском языке, приведенных большей частью в авторских переводах.

3Читатель найдет в книге подробный обзор большинства военно-политических событий, составляющих канву войны 1812 года, как с французской, так и с русской стороны. Первые главы книги посвящены погоне Великой армии за «русским миражом», т.е. начальному периоду войны, когда французская армия стремилась не допустить соединения двух русских армий и разбить их поодиночке. Выстраивая четкую общую хронологию основных событий, автор в то же время погружает читателя в каждодневную жизнь противоборствующих армий с ее маршами, форсированием водных преград, запланированными сражениями и внезапными «сшибками», биваками под открытым небом... Взятие редутов, охватные движения и перегруппировки расстроенных частей, атаки и отчаянные схватки в стремлении овладеть знаменем или «орлом», пленения и попытки отбить пленных, «правильное» оставление позиции и бегство – все это в изобилии присутствует в книге, наряду с любопытными бытовыми зарисовками. При этом внимание М.-П. Рэ обращено не только на хрестоматийных героев 1812 г., но и на малоизвестных участников войны, авторов воспоминаний: офицеров, отставных военных, чиновников и купцов.

4Как значительные, так и скромные по своим масштабам события на театре военных действий со знанием дела вписаны в общий исторический контекст. Автор описывает приезд Александра I в Москву и вызванный им общественный энтузиазм, повлекший за собой сбор пожертвований и организацию ополчений, выезд московских обывателей из столицы, деятельность генерал-губернатора Ф.В. Ростопчина, его знаменитые «афишки» и эвакуацию учреждений. Подробнейшим образом автор раскрывает ситуацию во второй столице империи до и после вступления в город Великой армии и легендарный московский пожар. Историк дает представление о взаимоотношениях между москвичами и французскими военными, о попытках администрации Великой армии создать в Москве действенный орган власти в целях наведения порядка и о шагах, предпринятых с целью завязать мирные переговоры. Лучшие страницы книги посвящены отступлению французской армии, в ходе которого солдаты зачастую обнаруживали подлинный героизм. Это касается всех без исключения сражений на пути от Смоленска до Березины, когда французская армия собиралась с силами и неожиданно атаковала, обращая в бегство казаков и принуждая русских генералов к отступлению или перегруппировке сил.

5В первой главе историк анализирует обстоятельства, породившие столкновение двух держав. Главной причиной войны автор считает отказ Александра I от участия в противоборстве с Великобританией, в то время как для Франции сокрушение ее давнего континентального врага было важнейшей целью всех ее усилий в Европе. М.-П. Рэ права, ставя на видное место вопрос о франко-русской конвенции в отношении Польши и одновременную попытку императора французов скрепить отношения с Россией брачным союзом с одной из русских великих княжон. Однако на причинах войны 1812 г. следовало бы остановиться подробнее. Здесь до сих пор остается немало спорных вопросов. Так, хотя Континентальная блокада обыкновенно считается одной из причин войны, в справедливости этого мнения можно сомневаться. Участие в блокаде скорее лишь усугубило последствия слишком активной внешней политики России второй половины XVIII - начала XIX в. и прочих непроизводительных расходов, ложившихся тяжким бременем на российские финансы, но сама блокада в ряде случаев оказывала даже положительное влияние на хозяйственное развитие России. Еще в начале ХХ в. Ю.С. Карцов и К.А. Военский, специально изучавшие причины конфликта и разразившейся затем войны, считали, что к 1812 г. Александр I противостоял Наполеону решительно везде, где бы ни заходила речь о российских и французских интересах, даже в тех случаях, когда его личные политические и связанные с ними прочие устремления входили в известное противоречие с «сокровенными» интересами России. Причины возникшего противостояния могут лежать, в частности, в плоскости личных отношений. Так, катастрофа при Аустерлице оказалась полной неожиданностью для Александра I и глубоко потрясла императора, надеявшегося снискать в сражении с Наполеоном лавры великого полководца. Душевные переживания императора усугубляло то обстоятельство, что государь не мог скрыть неприглядность своего состояния во время панического бегства с поля сражения, когда он и его союзник потеряли друг друга из вида. После Тильзита все это поддерживало в нем жажду реванша и во многом объясняло его упорное нежелание идти на переговоры и продолжение войны за пределами Российской империи в 1813-1814 гг.

6Кроме этого, следовало бы подробнее остановиться на планах войны с Францией, которые Александр I вынашивал в 1810 - начале 1812 гг. Известно, что этим планам не пришлось осуществиться, поскольку императору не удалось вовлечь в союз Пруссию, а поляки Великого герцогства Варшавского остались верными союзу с Францией. Тем не менее, в конце марта 1812 г., зная о желании Александра I воспользоваться случаем для упредительной войны, М.Б. Барклай испрашивал из Вильны дозволения двинуть собранные войска вперед: для опытного военного было очевидно, что с приближением весны наступало благоприятное время. Но франко-австрийский союз помешал такому обороту событий, и война не стала для Александра I превентивной.

7Важными представляются размышления автора о диаметрально противоположном отношении к войне 1812 г., которое в силу различных причин, зачастую также противоположных, сложилось у двух народов, принадлежащих к разным «системам» одной и той же Европы. У россиян образ войны 1812 г. сформировался под влиянием официальной идеологии «Отечественной войны», начатой Николаем I («l’instrumentalisation politique de la guerre» по выражению М.-П. Рэ), и, с другой стороны, романа Льва Толстого (не всегда, впрочем, внимательно прочитанного). У французов – в большей степени под влиянием литературных образов, почерпнутых из шедевров XIX в. и в собственной историографии вкупе с богатейшей мемуаристикой. В России война 1812 г. – один из немногих, если не единственный, предмет национальной гордости на все времена, включая ХХ в., тогда как во Франции – это, скорее, повод для размышлений о возможности иного развития событий, нежели война, и о превратностях судьбы, имея в виду общий неуспех «русской кампании», несмотря на одержанные победы.

8Таким представляется взгляд широкой общественности на войну 1812 года. Если же говорить об историках, то и над ними, кажется, продолжает тяготеть в той или иной мере наследие прошлого. Представляется, что российским исследователям для преодоления стереотипов необходимо уделить особенное внимание богатейшей французской историографии эпохи 1812 г., а также мемуарным свидетельствам; это важно для осмысления истоков этой во многом странной войны между Францией и Россией, а также, что немаловажно, ее характера. Французским историкам преодоление мифов и стереотипов необходимо куда в меньшей степени. С другой стороны, использование русских источников о войне 1812 г., а может быть и комментированное их издание по-французски, привнесло бы в их представления о картине войны больше колорита и сделало бы их выводы более основательными.

9В целом, для книги М.-П. Рэ характерно пристальное внимание к документу и понимание того, что через соотнесение различных по происхождению и жанру источников возможно прояснение и новое осмысление таких фактов, которые до сих пор с трудом поддавались взвешенной оценке. К этому надо присоединить и бесспорно свободное владение достижениями европейской историографии, в особенности, разумеется, французской и, что весьма важно, русской. Книга, в которой столь ощутимо желание историка «докопаться до истины» во всех остающихся спорными общих и частных сюжетах, безусловно, будет способствовать сближению точек зрения различных историков на события 1812 года.

Seitenanfang

Anmerkungen

1 Так, например, в недавно вышедшей книге историка Ж.-К. Дамамма “Les Aigles en hiver” [Jean-Claude Damamme, Les Aigles en hiver: Russie 1812, P.: Plon, 2009. – 818 p.) использованы только те книги русских историков и мемуаристов, которые в свое время увидели свет по-французски, и тогда же или впоследствии были переведены на русский язык. К ним относится в первую очередь двухтомное сочинение Дмитрия Петровича Бутурлина (1790-1849) «История нашествия императора Наполеона на Россию в 1812 году», опубликованное еще в 1824 г. в Париже и в Петербурге по-французски, а затем вышедшее в переводе на русский язык. Книгу Бутурлина, посвященную императору Александру I, после 1917 г. в России всегда причисляли к дворянской историографии, а отдельные критические авторские замечания по адресу главнокомандующего русской армии в 1812 г. и вовсе не давали возможности оценить ее по достоинству. Французские же историки, в том числе и в полемике друг с другом, всегда ссылались на книгу Бутурлина как на пример взвешенного, объективного взгляда, не говоря уже о том, что материалы о численном составе русской армии они нередко заимствовали. Сюда же следует отнести и неоднократно издававшиеся воспоминания князя Николая Борисовича Голицына, офицера штаба П.И. Багратиона, известного военного писателя и переводчика. Опубликованные по-русски в «Библиотеке для чтения» еще в 1836 г., они вышли отдельным изданием в Москве, в 1838 г. Фрагментарно издавались «Записки» Голицына и впоследствии, но первое издание на языке оригинала состоялось в Петербурге в 1849 г. Этим изданием и пользовался Ж.-К. Дамамм. В библиографии, приложенной к книге «Les Aigles en hiver”, имеется указание и на известную книгу академика Е.В. Тарле, выпущенную еще в 1938 г. и переведенную известным Марком Слонимом для издательства «Галлимар» в 1950 г. (это знакомое всем нам «Нашествие Наполеона на Россию», что по-французски переведено как «La Campagne de Russie 1812»). Ж.-К. Дамамм около десятка раз сослался на Тарле, большей частью соглашаясь с ним или приводя его высказывания в подтверждение своих суждений. Вот и весь перечень имен русских авторов, если не считать мемуаров московских французов, которые отечественным историкам хорошо известны по переводам, выполненным еще в XIX в. Впрочем, в самой книге ссылок на литературу и источники не найти; есть только библиография и указатель имен – таков авторский стиль, поэтому остается только надеяться на то, что историк в каждом отдельном случае, когда цитирует своих предшественников, точен и добросовестен.
Таким образом, язык все еще остается препятствием для французских историков в освоении весьма обширного пласта русской мемуаристики 1812 г., хотя отдельные усилия к этому освоению в разное время предпринимались. Одним из весьма немногих и, может быть, поэтому ярких примеров может служить публикация, предпринятая известным в прошлом Альфредом Рамбо по книге «Рассказы очевидцев о Двенадцатом годе» (М., 1873) [A. Rambaud, «La Grande Armée à Moscou d’après les témoignages moscovites», Revue des deux mondes, CXL, 1873, p. 194-228]. Кстати сказать, эта публикация так и осталась неиспользованной в книге Ж.-К. Дамамма.

Seitenanfang

Zitierempfehlung

Papierversionen:

Sergej Iskyul´, „Marie-Pierre Rey, L’effroyable tragédie“Cahiers du monde russe, 52/4 | 2011, 682-686.

Online-Version

Sergej Iskyul´, „Marie-Pierre Rey, L’effroyable tragédie“Cahiers du monde russe [Online], 52/4 | 2011, Online erschienen am: 18 Juli 2013, abgerufen am 29 März 2024. URL: http://journals.openedition.org/monderusse/7581; DOI: https://doi.org/10.4000/monderusse.7581

Seitenanfang

Urheberrechte

Der Text und alle anderen Elemente (Abbildungen, importierte Anhänge) sind „Alle Rechte vorbehalten“, sofern nicht anders angegeben.

Seitenanfang
Search OpenEdition Search

You will be redirected to OpenEdition Search